Семья Святого Лазаря

(По воскресенью, западная традиция)

Ис 49,3.5-6; Пс 40; 1 Кор 1,1-3; Ин 1,29-34

Иоанн Креститель — это в Евангелиях апокалиптический пророк. По-видимому, он действительно был таким, если вышел, как считают, из секты ессеев, в которой было хорошо разработано эсхатологическое богословие, богословие борьбы между ангельскими и демоническими силами, которая проецируется на земную историю. Это дает глубокое проникновение в происходящее. Но апокалиптическому богословию всегда чего-то не хватает, и самого важного: знания о том, что победа достигнута. Жизнь в борьбе, в ожидании, что когда-то победа наступит, — во многом беспросветная жизнь. В этом отношении, когда Иоанн крестил Иисуса, он Его крестил как осуществление ожиданий. Победа над дьяволом произошла в Этом Человеке. Христианство оказывается религией, стоящей твердо на ногах.

В иудаизме во времена Иисуса преобладало законничество, нежелание и страх размышлять. Это есть во всякой законнической религии. В христианстве первых веков этого еще не было, а позже появилось. Разлад между первым христианством и иудаизмом произошел во многом на этой почве.

Но были и другие причины, связанные с тем, что первые христианские общины имели другую политическую позицию, нежели иудаизм. Если для иудеев обязательным компонентом исполнения обетования Божия было возвращение политической власти над Палестиной, то у христиан такого интереса не было. Христианство изначально себя позиционировало как путь спасения для всех народностей, для всех людей. Отсюда другое отношение к властям. Власти не были ни врагом, ни союзником, они просто были. Христу и Его проповеди власть, занятая мирскими делами, не мешает по большому счету. Тем более что политика римских властей была толерантной. Но к иудеям римские власти относились подозрительно из-за постоянных мессианских бунтов и революций в Палестине. Иудаизм в Риме считался вредной сектой. Первых христиан римляне не отличали от иудеев. Это была для них одна и та же команда с единобожием и мессианскими предрассудками. Новую политическую позицию пришлось утверждать за счет дистанцирования себя от иудаизма. Здесь и нужно искать источники богословского антисемитизма.

После того как христианство стало государственной религией в Римской империи, потом в Византии, нельзя сказать, что иудеев подвергали массовым преследованиям на религиозной почве. Преследования были, но носили характер местных этнических конфликтов — например, с армянами, из которых наш Иоанн Златоуст произошел.

Ситуация стала меняться уже в позднее Средневековье, когда изменилась карта Европы: Византия съежилась, Римская империя стала большой и в религиозном отношении совершенно неграмотной. Тогда христианство в Европе стало приобретать худшие черты иудаизма I века, которые описываются и критикуются в Евангелиях: законничество, обрядоверие, суеверный страх перед дьяволом и всевозможными его проявлениями, придуманными и непридуманными. Такой религии обязательно нужен образ врага. В этом качестве выступали мусульмане и традиционная иудейская диаспора, которая распространялась на север Европы, в Голландию. Средневековые эпидемии чумы, черной оспы тогдашнюю Западную Европу опустошили чуть не на половину, и ответственность за них была возложена, в частности, на евреев. И все основания для этого были, потому что евреи жили в христианской среде, но явно не как христиане: другие посты, другие богослужения, другие молитвы, отрицание Христа. Раз отрицают Христа — значит поклоняются дьяволу. Это логика любой фундаменталистской религии: раз не точно такие, как мы, значит, поклоняются дьяволу.

Потом, когда пошел процесс секуляризации, казалось, отношение к евреям должно измениться. Но это произошло на довольно короткий период. В протестантских государствах (я не случайно упомянул Голландию) начал развиваться финансовый капитал как основа промышленного капитала. Поскольку в традиционном государстве финансисты как ростовщики считались представителями грешной профессии (как мытари), финансированием занимались люди из еврейских и мусульманских семей. С развитием капитализма они оказались почетными гражданами. Это тоже сыграло плохую роль, потому что, с ростом классового сознания трудящихся, евреев стали ненавидеть за то, что они богачи.

Но это не означает, что иудаизм сохранялся как неповрежденная религия Откровения. Мы прекрасно знаем, что религии гонимых в ответ становятся гораздо более жесткими, устремленными в прошлое и фундаменталистскими, чем господствующая религия. Христианская Церковь взялась в XIX и особенно в XX веке за очищение христианства. Одновременно нужно было очищать иудаизм. В какой-то мере это происходило. Но если христианство в XX веке почти во всех странах перестало быть государственной религией, то иудаизм и многие иудеи как раз стремились к тому, чтобы возникло теократическое государство Израиль и произошло возвращение к золотому веку, если не к династии, то к государству Давида. И это очень сильный шаг назад, как и теперешняя попытка сделать из России христианское православное государство. Это то, чем не страдало первое христианство, от чего оно было свободно.

Сейчас, к сожалению, нам приносят полемику люди, которые пребывают в слабой католической Церкви, с малограмотными священниками, с косными верующими. Волна антисемитизма идет отсюда. Но другая волна к нам тоже приходит: антихристианская волна от косной части иудаизма.

Если говорить об исторической правде, всё время идет работа по ее восстановлению. В Католической Церкви появляются исследования о взаимоотношениях с иудаизмом. Когда Папа Римский просит прощения у иудеев, он это делает на основании серьезных исследований, а не агитационной сионистской литературы. Эту разницу надо ясно себе представлять.

Наша община находится на стыке католичества и иудаизма. Мы должны использовать лучшие исследования с обеих сторон, а не агитационные брошюры, которые имеют целью не восстановление исторической истины, а просто борьбу за хорошее место под солнцем.