Семья Святого Лазаря

1 Кор 1, 10-18, Мф 14, 14-22

В Евангелии от Матфея чудо умножения хлебов, прообраз Евхаристии, проходит довольно мирно. Евангелие от Иоанна представляет нам его в другой перспективе. Умножение хлебов вызывает большой скандал: Иисус после того, как люди поели и успокоились, начинает им объяснять, а что, собственно, было. И говорит, что настоящая пища жизни – Он Сам. Все заканчивается большим скандалом. Люди Его прогоняют.
Я об этом думаю в плане того, насколько эта литургия, Евхаристия понятна нам: поучаствовал, попел, исполнился благоговения, причастился – и довольный пошел домой. Если так, то вся суть этой Пищи пролетела мимо.

Да, Евхаристия дает какое-то умиротворение, но не обязательно. То, что называют Божьим миром в душе, — он в глубине. А на поверхности обстоятельства могут потребовать, чтобы происходила буря эмоций, были очень сильные эмоции – может быть, так нужно.

Сейчас идет эта война, о которой вы все знаете, ее уже окрестили войной России с Америкой, но в ней участвуют и от нее страдают другие люди: население Грузии, Абхазии, Осетии. Да, Абхазия необходима Грузии, это выход к морю. Это очень важно для экономического роста и процветания Грузии. В Осетии есть нефтяные и всякие другие интересы. Но дело не в этом. И Абхазия и Осетия вполне могли бы согласиться войти в Грузию на правах автономии. Но они боятся: они помнят прошлую войну, как грузины на их захваченных территориях устраивали этнические чистки. Сейчас всеми правдами и неправдами, главным образом, неправдами, этот тлевший конфликт опять разожгли. Кто гибнет? Люди, у которых нет власти что-то изменить. Люди, которые не сумели ничего сделать с мафиозными структурами, захватившими власть. Люди, оболваненные пропагандой, находящиеся в безумии от страха перед врагом. Эти люди и виноваты и невиновны. Такая обычная вещь. Как те люди, перед которыми Христос умножал хлебы. Видно даже по фразе: «а было их пять тысяч человек, не считая женщин и детей». Тут уже видны степень гуманизма и антропология христианского автора. Женщины и дети не в счет.

Понятно, что нужно защищаться, защищать свои дома, но нужно сохранить мир Христов в душе. Это мир все ставит на место, восстанавливает истинные масштабы происходящего. Мы должны поступать по справедливости и по милосердию.
Во время войны это невозможно, на то она и война – главное горе человечества. В контексте всех этих рассуждений и стоит нам молиться об этом: по-видимому, мы, находящиеся здесь, больше ничего не можем сделать.

Еще в связи с этим вспоминается личность А.И. Солженицына, скончавшегося на этой неделе. Его называют пророком давно уже. Трудно сказать – получилось, что в тот момент хрущевской оттепели в советском обществе оказалась очень востребована фигура писателя, прошедшего лагеря и хорошо и деликатно написавшего об этом. Его первые книги вышли в «Новом мире» при Твардовском – там все было очень дозировано, хотя перепуганные и зомбированные читатели восприняли их, как откровение.

Потом произошло совсем другое. Он продолжил сбор материалов и написал «Архипелаг ГУЛАГ». Этот систематический труд подрывал самые основы коммунизма. Он показывал, что коммунистические идеи всегда приводят к ГУЛАГу. Это антропологическая ошибка человечества. И это была настоящая бомба.

Но опять, на мой взгляд, парадокс – книга не была востребована в СССР, не было такой возможности, но она была востребована на Западе. В это момент после разгара холодной войны наступило потепление. Очень многие на Западе опять поверили в доброкачественность этого строя, вот это системы. На Западе «Архипелаг» действительно стал бомбой. Ну и все по большому счету.

У Александра Исаевича ни с кем не получалось иметь дело. С кучкой шестидесятников-диссидентов на рубеже шестидесятых-семидесятых годов он общего языка не находил. Упертый был человек, привык учить. В диалоге находиться не умел. Потом 20 лет прожил в США, в Вермонте. Там он писал «Красное колесо». Казалось ему, что книга вскрывала очень важные механизмы. По-моему, ничего такого там не было. Какие-то факты, которые давно стали доступными, он там приводил, но ничего нового Солженицын не сказал. За исключением, может быть, проводимой там идеи: Церковь несет очень большую ответственность за происходящее. Но это и так известно.

Потом устраивали ему приезд в Россию люди из тогдашней нашей католической общины. Я уже ничего не мог читать – очень странные на мой взгляд были тексты, попытка вернуть Россию и славянские народы к патриархальному укладу: все, поезд ушел, ничего не вернешь. Творится все новое. Утопист из Солженицына никакой получился. Пророк, обличитель греха – да. Попытка создания утопии и ее навязывания – это другой жанр, это не библейское пророчество. Библейский пророк никогда не знает, что и как будет завтра. Он предлагает нравственный выбор на сегодняшний день.

В этом отношении «Архипелаг» остался произведением, которое и сегодня предлагает людям выбор. Хотя авторские страсти там кипят, и в этом отношении это не христианская книга.

Конечно, у меня к нему есть большая благодарность, к человеку, которого Бог в свое время поставил на место пророка, и человек использовал эту возможность.
А дальше – все мы склонны выживать из ума и все такое. На мой взгляд, беда, что такие люди не оставляют после себя школы, социума, общины. Они одиночки. У них всегда есть пламенные поклонники, но они не могут быть в диалоге.