Семья Святого Лазаря

Сегодня празднуем трех героев-евреев. Иосифа обручника, Давида царя и Иакова, брата Господня, настоятеля общины в Иерусалиме. Фигуры вроде бы очень разные. Иосиф в Евангелии от Матфея предстает перед нами как мистик, получающий откровения от Бога и благодаря этому сохраняющий жизнь младенцу Иисусу, этим прямо участвующий в спасении мира — мистик и активный человек одновременно. В 20 веке был сделан упор на образ Иосифа как трудящегося человека, да и средневековых много было благочестивых представлений, что Иосиф плотник привил трудовые добродетели Иисусу, помогавшему ему. Насколько эти представления укоренены в предании Церкви я не знаю.

Но все же если сравнивать с ним Давида царя — другой совсем образ. Не труженик, а поэт и воин, царь, как сейчас бы сказали — поэтически одаренный полевой командир. И тоже мистик. Но труд у нас ассоциируется с упорной целенаправленной деятельностью. Давид на такого человека не похож. Он в скитаниях, жизнь его проходит в войнах, боевых операциях, собственно, там находится место для его творчества, и в молитве. В этих псалмах, приписываемых Давиду, которых много, они поражают такой непосредственностью и поэтическим талантом, способностью поэтически выразить свою ситуацию, и суть, и стремление к Богу. К деятельности Давида больше подходит выражение не труд, а игра. Молиться, играя на псалтири или еще на чем-то, сочинять молитвы свободно.

Когда мы используем эти два понятия, труд и игра, труд ассоциируется с тяжелой деятельностью, которой человек занимается не по своей охоте, а по жизненной необходимости — пропитаться, безопасно жить в построенном доме. В игре человек отдыхает и восстанавливается. Он свободен. Парадокс — чтобы работа была творческой, она должна проходить как игра. Нет свободы — нет творчества.

Здесь наверное нам нужно обратиться к библейскому богословию, более ранним библейским историям. Слово «труд» появляется в Писании в первый раз в связи с грехопадением. Бог говорит Адаму: «в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт 3,19). а творение мира описано в совсем других понятих. В литературе Премудрости, когда говорится, как Премудрость создавала мир, сказано, что она «была художницей» и другие есть моменты, изображающие творение как художественный танец, в ходе которого строится мир.

Если говорить о нашем христианском труде, элемент страдания, связанного с грехом, обязательно есть. Грех — не обязательно наш, это грех наших работодателей, сотрудников, потребителей нашего труда. От этого никуда не денешься. Даже если мы работаем в Церкви, это присутствует, хотя очень обескураживает тех наивных людей, которые приходят в Церковь работать, ожидая, что там будут особые, святые трудовые отношения. Всё же Церковь открывает глаза людям на эсхатологический аспект труда — мы, верующие люди, стараемся, и Бог дает такую возможность через крещение, участвовать в продолжающемся творении, в преображении мира в славу Божью. Это звучит легко, но на практике это подразумевает для нас обязательство строго следовать нашему призванию, тому, к чему Бог нас предназначил. Не то, к чему стремимся мы, наши родители, кто-то еще. Искать в этом отношении волю Божью и тогда наша деятельность окажется именно той, которая по нам. Не значит, что она обязана быть приятной, но тогда она имеет возможность быть по-настоящему творческой, со-творческой с Богом.

Вспоминается еще один эпизод из Ветхого Завета, исторические его книги в какой-то мере идеологизированные, но там много жизненных моментов, которых мы не видим в Новом Завете. В частности, после народа из вавилонского плена, когда евреи получили разрешение строить храм — от вавилонского, потом персидского правителя, на возрождение Иерусалима и иудаизма как такового. Трогательно и патетически описано, как построили храм невзирая не многочисленные трудности и козни врагов, торжественно отслужили первые праздники. Неемия, один из энтузиастов, крупный чиновник, пишет, как возродили все установления Израиля, десятину и храмовые подати, подати на содержание богослужебного персонала. Через некоторое время, пишет Неемия, он снова приехал в Иерусалим и обнаружил, что весь народ разбежался по своим полям, денег левитам никто не дает, левиты тоже разбежались, в Храме нет служб. Как в песок все ушло. Неемия с определенным апломбом пишет, как он всех накрутил, и опять пошло дело.

Труд все время нуждается не только в вдохновении, но и в средствах поддержания дисциплины, часто даже в насилии. Эти вещи тоже бывают угодны Богу.