Семья Святого Лазаря

Деян, 20, 16-18. 28-36; Ин 17, 1-13

Уже тропари, которые мы сейчас спели, нас ввели в тему истинного богословия, — мы сегодня празднуем память отцов первого вселенского (Никейского) собора. Чтобы Дух Святой пришел, Иисусу надо уйти. Эта тема ухода прозвучала в апостольском чтении: Павел, отправляясь в Рим на суд императора, знает, что свои общины, где учил и веру в Христа утверждал, уже не увидит. И Павел убеждает этих людей держаться живого Христа, предупреждая, что войдут начальники и учителя, которые хуже волков, говорящие красиво и убедительно, и выстоять будет трудно. Может быть, про волков – позднейшая добавка, связанная с опытом ересей, нахлынувших в первой половине I века. Но так или иначе, автор Деяний показывает: Павел не остается, чтобы защитить эти общины или дальше их учить. Он уходит. Такие уходы мир воспринимает, как знак слабости. А на самом деле мир не способен видеть реальность Бога, мир склонен Бога придумывать и жить с тем, кого придумал «под себя».

Настоящее богословие – отпечаток божественной реальности в человеческом мышлении. Оно всегда связано с тем, что делает богослов. Если бы Павел остался, стал папой этих общин, ими руководил – это был бы другой Павел, и в его личности можно было бы различить зловещую фигуру Антихриста.

Иисус возносится, окончательно уходит из этого мира видимым образом. Но мы можем говорить о Провидении, что Бог все заранее знает, но это пустые слова выходят: в тех же Деяниях важнейший (для автора определяющий ) момент для сошествия Духа – непрерывная девятидневная молитва учеников Иисуса и Его Матери. Мария одновременно и ученица Иисуса и учительница Его…

Христианский уход настоящего пастыря, богослова, да и Самого Христа – всегда риск, встреча с неизвестностью: захотят эти люди девять дней молиться, пороху им хватит – или еще чем-то увлекутся?

И действительно, церковные общины перед Никейским собором, во II-III веках, этими увлечениями наполняются. Появляются вещи, полностью в Евангелии отсутствующие, – реликвии, к примеру. Одна из них – копье Лонгина сотника, пронзившего Христа на кресте. Этому копью приписывали еще ветхозаветное происхождение, от Аарона через царей. Потом Константин Великий ввел почитание этой реликвии, и якобы лишь благодаря нему сохранялась Византийская империя. Дребедень, идущая параллельно с Евангелием. Это почитание ничего общего с Евангелием не имеет, но людям греет душу – реальная власть, ощутимая защита Бога.

Если будем размышлять – откуда взялся Гитлер? Он взялся из народного немецкого христианства. Будь у этого человека более крепкая психика, он бы остался в народной вере. Но Гитлер был человек впечатлительный, склонный к видениям. С одной стороны, его притягивали реликвии разные. Известно, что он имел видения при созерцании этого копья Лонгина, известно, что прилагал он усилия, чтобы отыскать другую якобы христианскую реликвию, сопряженную с властью, — чашу Грааля. С другой стороны, Ницше и его сверхчеловек, свободный от условностей и милосердия, как проявления слабости, — тоже выросли из христианства. Такая антитеза христианства, которая на христианство опирается. Без народного христианства и Ницше бы не было. Парадоксы того, как в Церкви присутствует не-Церковь и чем это для человечества оборачивается. Известно, что решение об аншлюсе, присоединении Австрии к Германии Гитлер принял на основании некоего мистического опыта, пережитого им в Вене, в музее, где хранилось одно из предполагаемых копий Лонгина (их не менее четырех сейчас по-прежнему в разных странах хранится).

Беда в том, что когда дьяволу удается обмануть почитателей христианских реликвий, эти реликвии обретают огромную разрушительную силу.

Поэтому опять вернусь к разговору об истинном богословии, которого мы должны придерживаться, и Бог нам все для этого дает: Евангелие, непрекращающийся опыт святых, есть к нам очень близкие святые. Понятно, что проще и приятнее пойти к Матроне Московской просить, чтобы зубы не болели и прочее. Но надо держаться. Аминь.