Семья Святого Лазаря

Наш сегодняшний герой жил в конце III начале IV века, во времена последних крупных гонений при императоре Максимиане. Дмитрий был видной фигурой в христианской общине Фессалоник и оказался в тюрьме. Были устроены гладиаторские игры, Дмитрий молился за юношу-христианина, по имени Нестор, и тот победил императорского бойца. Обоих казнили. Культ Дмитрия зародился почти сразу же. Его считали в первую очередь помощником в военных и государственных делах, защитником и чудотворцем. На Русь культ Дмитрия приходит через кирилло-мефодиевскую традицию (братья-просветители были родом тоже из Фессалоник).

Тема защитника была актуальна в условиях хронического неблагополучия на Руси – татарское нашествие и не только. С обострением неблагополучия и интерес к святому усиливался. Тут можно было бы перейти к теме нации, России, праздников 4 и 7 ноября. Да очень не хочется туда углубляться.

Тема любви и ненависти ко Христу для меня лично больная тема. Как человек, существо тварное, созданное Богом с любовью и предназначенное специально для общения с Богом, предназначенный быть посредником между Богом и остальным миром, может Бога ненавидеть?

Когда Христос в евангелии от Иоанна говорит о ненависти к Богу, идущей через ненависть к Иисусу, понятно, что среди людей, с которыми Иисус имел дело, было много тех, кто к Нему лично испытывал неприязнь довольно поверхностную: Он не говорил, как священники, официального статуса не имел, Закон нарушал, если формально подходить. Основания для неприязни и ревности были: израильское священство состояло из разных людей, и хорошие люди в этом сословии тоже были, а Иисус противопоставлял Себя всем им.

Но, думается мне, Иисус говорил о других людях, о тех, чья ненависть к Нему имела твердые основания. Эта ненависть, по мысли Иисуса, и есть ненависть к Богу. И как это может быть – вечная загадка. Встречаются люди злые и испорченные, но до каждого в какой-то момент удается достучаться…

Но, по мнению Иисуса, мало достучаться до человека, получить какой-то искрений отклик. На более глубоком уровне лежит любовь и ненависть к Богу.

Мы тут собираемся, все разные, у каждого свои авторитеты есть: церковные, человеческие, разные… В разном состоянии мы приходим на литургию. Но есть у нас задача молиться, как единое целое, как ансамбль.

И я, священник, — не дирижер, а скорее «медиум», тот, кто должен уловить молитвенное движение к Богу, исходящее от всех нас, через эмоциональные помехи. И через меня, священника, эти молитвенные потоки присоединяются к молитве Христа и Церкви. Я часто ощущаю помехи за спиной у меня, когда кто-то сосредоточиться не может на молитве, но уровень моих ощущений – не самый глубокий уровень, на котором идет обмен любовью и не любовью к Богу, лежащий в основе всего. Наша молитва и ее действенность – глубокая тайна.

© Священник Сергей Николенко 2009