Семья Святого Лазаря

Деян 4, 13-21; Мк 16, 9-15

Эта неделя прошла под знаком человеческого жестокосердия, потому что звонили какие-то украинцы из Львова, которые приезжали в Москву, или люди, к которым на праздники должны приехать с Западной Украины родственники, и вопросы были: «будут ли святить продукты». То есть, про литургию и не вспоминали. Литургия — это обязательная программа, но не это главное. Главное, посвятить яйца, колбаску, горилку. И исповеди, которые приходилось последнее время слушать, тоже в таком ключе проходили, в ключе того, что есть внешние враги, с которыми приходится героически бороться. Это всё наполняет сердце чувством реальности. Да, Христос воскрес, не воскрес, но для меня это дело десятое, я не видел Его ни воскресшим, ни невоскресшим.

Мне важно то, о чем говорила В., – человек с настоящим полноценным опытом того, что значит быть ребенком Бога, любимым ребенком Бога. Ежу понятно, что этот опыт, эти отношения должны быть сильнее, чем законы мертвой материи, законы биологии. Это способность жить в реальности, не в придуманном мире, а в реальности, которую дал Отец. Без постоянного фундаментального ропота и жалости к себе – родился не в том месте, не от тех родителей, судьба не та, страна не та, всё не то. Но реальность Церкви такова, как она есть, и в Церкви-то народ не может жить – народ всё старается ее приспособить для каких-то нужд: для политических своих загогулин, для получения престижа в обществе, для получения гарантий на будущее. Чтобы сейчас спокойно жить. И сейчас, как я вижу, перед миром вопрос не борьбы между христианством и язычеством, мусульманством или еще чем, более глубокий вопрос – понять, что такое религия вообще как таковая. Религия как предание себя в руки Бога.

Шарль де Фуко, один из величайших святых ХХ века с неяркой жизнью, — важен опыт его обращения. Он обратился, когда в пустыне увидел, как молятся жители пустыни, мусульмане в основном, там и иудеи были, но в основном мусульмане. Люди бедные, малограмотные, без кругозора, без большой культуры городов, жители пустыни. Он увидел, как в той жизни, которая у них есть, они просто отдают себя в руки неведомого Бога. И пребывают долгое время в молитве, в общении с неведомым Богом. Только после этого он оказался способным молиться сам в той религии, в которой воспитан был в детстве, в католической. Но эта молитва уже у него была не такая узколобая, зашоренная, она включала всех. И формальные эти религиозные различия, в кого там верить, в Магомета, Иисуса или Моисея, на этом уровне уже неважны, потому что реальность Божественная все равно больше, чем мы способны понять. Это то, чем мистики живут.

Люди, у которых превалируют другие интересы в жизни, они про Иисуса всё знают. Что там Святая Троица, один из Трех, Единосущный, Святого Духа послал. Когда начинаешь молиться по-настоящему, эти вещи уже не важны. Они растворяются в божественном знании, которое совсем другое. Это вызов, который стоит перед миром, и действительно, Иисус говорит: идите по всему миру, проповедуйте Евангелие всему творению, но только проповедуйте, не заставляйте людей становиться в шеренги и в колонны, и так по-христиански маршировать. Из этого ничего не получится. И эта Евангельская весть, она для всех, но реальность такова, что цепляет она по-настоящему немногих. Это притча Иисуса о сеятеле – так есть. Те, кто по-настоящему посвящают жизнь Богу, всегда в меньшинстве. Они действуют как закваска, как намагничивание. Иногда они заквашивают большие человеческие массы, в другие исторические периоды получается меньше, люди живут по другим законам, по законам стада, биологии, дьявола.

Вся современная культура ориентирована на успех, на то, чтобы быть успешным, богатым, амбициозным и прочее, и прочее. На остальных смотрят как на неудачников, которые сами виноваты в том, что они неудачники. И те, кто действительно это анти-Евангелие воспринимает, они дураки на самом деле. Дураки с большой буквы, со всех больших букв. Реальность, которая в эти предпасхальные дни, в Страстную неделю открывается священникам, которые исповеди слушают и прочее, это реальность такая, что люди, которые возлагают на христианство, на Церковь большие ожидания, — это люди, как правило, которые просто настоящего религиозного опыта не имеют. Мы тут крутимся и нельзя сказать, что бездельничаем, не стараемся, но по себе видим, как это анти-Евангелие действует, нас разъедает, не дает нам ни жить в реальности, которую Бог дал, ни преобразовывать ее по-настоящему творчески, по-евангельски, ничего. Но так есть. Жить по Евангелию и быть счастливым — это совсем не означает душевного и психологического комфорта. И опыт быть ребенком Бога, это не просто эмоциональный опыт. Это жизненный опыт действия и пассивности. Это опыт и действия, и пассивности. У кого-то превалирует одно, у кого-то другое, по складу человеческому. Но от Бога надо принимать и то, и другое. Иметь это как позицию. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2012