Семья Святого Лазаря

Евр 2, 11-18; Мк 8,34-9,1 и Лк 3, I, 24-38

Середина Поста особым образом отмечается в восточной Церкви. В Евангелии от Марка эта граница очень четко установлена. В середине текста Иисус переходит из Галилеи в Иудею, это не просто географическое перемещение. Для учеников это переход из одной жизненной перспективы в другую. Впервые Иисус объявил ученикам «что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть». Путь в Иерусалим – это путь к кресту. Это резкий поворот от растущих знаков победно насаждаемого Царства Божия к Гефсиманским страстям. Евангелист Марк настаивает на том, что Иисус делает этот поворот совершенно осознано.

Далее следует текст сегодняшнего фрагмента. В нем заключены основные условия следования Христу, причем Иисус выражает их через понятие Креста. Это понятие становится со временем основным символом христианства.

Первое условие – отвергнись себя. Другое, которое на самом деле является условием отвержения себя – не стыдись позора Креста. Иначе говоря, успех, превышающий пределы этого мира, лежит через твою личную неудачу в мире сем. Эта логика была трудна во все времена. Наше время – не исключение.

Когда приходится принимать элементарные повседневные решения, нет необходимости каждое из них проверять Крестом. Крест – это то, что определяет главные очертания жизни данного человека. На духовность католиков многих поколений огромное влияние оказали духовные Упражнения св. Игнатия Лойолы. Эти Упражнения были созданы для христианского принятия поворотных, ключевых решений в жизни. В частности для определения призвания к мирской либо посвященной жизни.

Однако принципы определения воли Бога и согласования с ней, изложенные в Упражнениях Лойолы, годятся и для повседневного испытания совести. Это принципы различения духов. Они кажутся простыми, на самом деле их применение требует искусства и опыта. Ключом к различению Игнатий предлагает состояния «утешения» или наоборот, «оставленности». Надо сказать, что это грубый перевод латинских слов consolatio и desolatio. Одним словом каждое из них трудно точно обозначить. Возможно выражения «душевный мир и покой» и «их отсутствие» будут более точными.

Действительно, сознание того, что совершаешь дело, угодное Богу, должно вызывать ощущение мира и покоя в душе. Однако само по себе это ощущение совершенно не свидетельствует о наличии у человека состояния благодати. Есть люди, которым удается искусственно вызывать у себя похожее ощущение, погружаясь в мечты, приятные грезы. Тогда сам вопрос предстоящего дела отступает на второй план.
Есть и другие люди, у которых состояние внутреннего мира и покоя бывает чрезвычайно редко. Эти люди лишены или сами себя лишили острого эмоционального восприятия любви.

Сам Игнатий определяет эти состояния исключительно как проявление и рост религиозных добродетелей веры, надежды любви и наоборот, влечение к низменным вещам, при котором эти добродетели не действуют. Но человеку, который недавно обратился и делает первые шаги в духовной и религиозной жизни, приходится решать другу задачу, в некотором смысле обратную. Для него Бог – еще пока абстрактная фигура, умозрительная. Тогда приходится как бы наощупь, интуитивно, находить некоторое внутреннее состояние и понимать, что Бог там. Что Бог именно такой.
Можно выразить то же самое иначе. Познавая в своей душе любовь, человек начинает узнавать и познавать Бога. На этом пути как раз и возникает Крест. Он означает, что ничего в этом мире невозможно удержать для себя одного. Все свое надо отдать Всевышнему, включая и всего себя. Тот, кто пробовал идти по этому пути, знает, сколько на нем встречается горя и тяжких страданий. И все же это путь к высшему миру и подлинному покою.

Тут уместно перейти ко второму Евангелию. Благовещение переносит нас совсем в другую обстановку. Ангел возвещает девушке Марии, что ее дитя возникнет на свет при особом участии Святого Духа. Это всем хорошо известный эпизод, в котором Лука делает акцент на ответе Марии «Да будет». Кроме веры Богородицы в обещания, некогда данные Всевышним Своему Народу Израилю, здесь пока еще ничего не видно. Ее личные перспективы начинают просматриваться позже, когда родители приносят младенца Иисуса в храм для посвящения. Согласно Луке старец Симеон произносит пророческие и пока что неясные для Марии слова «се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец».

Это указание на личный Крест Марии. Копье, пронзившее сердце ее сына, проходит сквозь душу матери. Евангелия показывают Иисуса знающим свое будущее и сознательно стремящимся к нему. С Марией иначе. Она не знает. Возможно, предчувствует. За ее спиной опыт праведниц Ветхого Завета, тех матерей, которые ободряли своих детей, идущих на мученическую смерть за Всевышнего. Это подчеркивает евангелист, в песне Величания она говорит как истинная дочь Народа Обетования.

Мария разделяет Крест Иисуса. Это не сентиментальная фраза. Это констатация того факта, насколько любовь соединяет людей. Мария, пережившая смерть Сына на кресте, уже никогда не станет такой, как была раньше. Ее материнство отныне распространяется на учеников, то есть на всю Церковь Христову.

Это и есть эффект Креста. Он распространяет между людьми самую главную и непреходящую связь – связь любви, независимо от того, живут ли они еще на этом свете или перешли дальше в невидимую жизнь.
Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2013