Семья Святого Лазаря

2 Кор 4, 6-15; Лк 5, 1-11

Евангелие — про пророчества Церкви, о плодах, которые принесет апостольство. Нам сейчас нужно просто понять, какие вещи в этой истории для нас не важны (то, что тогда было), а где вещи, которые продолжают иметь значение в этом пророчестве для нас. Вот ужас, который охватил этих рыбаков. Думаю, что по мысли евангелиста Луки, он должен был выражать или отражать ужас перед Богом — когда в какой-то момент приоткрылась чуть-чуть сила Божья. Приоткрылась в мелочи – ну что такое поймать рыбу, набрать сеть. Для нас это мелочь, но люди целую ночь прозанимались этой работой впустую, гребли, забрасывали сеть, вытягивали сеть, и так много раз, и устали, — и вдруг такое вот явление. Неожиданно, как бы на пустом месте, сеть наполняется. Это ужас перед силой Бога. Думаю, что по мысли евангелиста Луки, это та сила, которая открывается в Церкви, в таком историческом и общественном явлении как Церковь.

Апостолы начинали с маленькой кучки людей, сейчас в католической Церкви больше миллиарда людей. Это такая человеческая масса, которую мы даже представить не можем, хотя это какие-то 10-15% от всего человечества. Масса огромная. И вот Церковь несет ответственность за эту массу. Церковь в определенном отношении отвечает за все человечество, — судьбу человечества, конечно, мы не можем определить, — но Церковь отвечает за то, чтобы через нас видимыми и невидимыми каналами шло Евангелие, весть о силе и любви Божьей. Какая-то часть ответственности лежит на мирянах, другая на духовенстве, третья на людях посвященной жизни, на монашестве. На самом деле очень трудно сделать так, чтобы сеть не прорывалась.

На опыте маленького нашего приходика, маленькой общины мы это видим. Я думаю, у каждого здесь есть опыт того, что Бог тут действует, Он присутствует среди нас. И вот мы видим, как люди к нам приходят, покрутятся и уходят, и многие приходят всего на один раз. И мы до конца никогда не понимаем, в чем тут дело. То ли человек пришел не к Богу, а зачем-то другим, за красивой литургией, или его научили, что важно получить причастие в зубы и тогда будет все в порядке. Может быть, поэтому, — потому что у этого человека нечистые какие-то мотивы. А может быть (и не может быть, а точно) и потому, что он не видит в нас такой общины, в которой действует Бог. В которой Бог-Отец творит, Иисус спасает, а Святой Дух преображает личность людей.

Церковь устроена, с одной стороны, очень просто — на Евангелии и на силе Божией. С другой стороны, она устроена очень сложно. Даже если мы откроем каноническое право с многочисленными параграфами, условиями, законами, мы отчасти эту сложность уловим. Быть свободными и одновременно быть вместе. Действительно, немногие это выдерживают, немногие способны на это, к сожалению. И понятно, что католическая Церковь, с одной стороны, соборная, а с другой стороны, она устроена как пирамида власти. Понятно, что от человека, которого Церковь выдвигает на вершину власти, зависит многое. Этот человек выдвигается, разумеется, не просто так, не просто кардиналы пошушукались, проголосовали и пустили дым. Церковь этого человека, будущего Папу, формирует с детства. Она его воспитывает как часть себя. И когда он поднимается по служебной лестнице, это тоже не просто так. Люди Церкви, — хорошие, компетентные, — смотрят, что у этого человека действительно есть добродетели, есть харизма. Не просто управлять, а видеть на шаг дальше, чем другие. Иметь в голове вИдение Церкви не такой, какой она сейчас является, а такой, какой она будет через десять лет, двадцать – какой она должна быть, чтобы сеть окончательно не сгнила и не порвалась и лодка бы не потонула. И благо еще, если лодка потонет на мелком месте – Иисус все время говорит: «отплывите на глубину». И когда мы пытаемся отплывать на глубину, то чем сильнее мы стараемся приблизиться к Богу, тем опаснее наше плавание, тем большие нападения и злобу дьявол нам посылает.

И вот я опять возвращаюсь к фигуре нынешнего Папы, — он необычный. Необычный не потому, что он такой оригинал, а потому, что Церковь созрела для того, чтобы выдвинуть в руководители человека, про которого известно, что он сам будет жить как бедный, как нищий. И Церковь при нем так будет жить. Не стремиться к успеху, процветанию, чтобы были пышные литургии, храмы отремонтированы по евростандарту и тому подобное. А стремиться к тому, чтобы множество людей на земле — угнетенных, бесправных, нищих, — чтобы они знали, что эта Церковь им действительно помогает. Помогает по большому счету, не в ерунде всякой. Что Церковь солидарна с ними. Сами мы на самом деле такие же бедные. Многие люди потому и брезгуют нашим приходом, нашей общиной, потому что тут в основном неудачники – неудачник священник, неудачники прихожане. И сейчас Святой Дух заставляет Церковь обратить внимание на достоинство бедности. На достоинство бедного человека.

Тридцать пять лет назад точно так же Церковь выдвинула поляка на место руководителя. А что такое была тогда Польша для католической Церкви? Достаточно маленькая страна коммунистического блока, — что она вообще для мировой сцены? кто такой польский епископ какого-то Кракова? Выдвинули именно его, и он круто повернул линию Церкви в отношении всей Европы, по крайней мере. Прекратилось заискивание перед большевиками. Изменился мир. Мир изменился с тех пор очень сильно, противостояния капиталистов и коммунистов больше нет. Ушла эта проблема – огромная проблема, может быть, основная проблема ХХ века, и теперь ее практически нет. Сейчас назрела другая проблема, о которой я сказал. Сейчас нам нужно с большим вниманием смотреть и следить, как Бог говорит через этого Папу, через Франциска. Потому что сейчас, пока он еще относительно свеженький, пока ему голову не заморочили, пока здоровья у него немножко есть, он будет говорить и делать очень важные в духовном отношении вещи. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2013