Семья Святого Лазаря

1 Пар (1 Chr) 15, 3-4. 15-16; 16, 1-2; 1 Кор 15, 54-57; Лк 11, 27-28

Я перескажу кратко содержание предыдущей серии. Предыдущие два часа мы медитировали перед богородичной иконой по случаю Успения. Ну не два часа, поменьше, потому что первые сорок минут жаловались, что жизнь складывается не так счастливо, как пишут в книжках. В общем, это тоже входило в программу. Я уже говорил на группе, что вот эта икона Богородицы с Младенцем — это икона Бога как отношений любви, которая существует не сама по себе, а обязательно между кем-то и кем-то. И когда мы концентрируемся на Боге, обязательно наша медитация будет включать и других людей. Людей, с которыми у нас ассоциируется любовь Бога. Или те, кто сильно любил, или те, кто был любим сильно.

Это размышление о Боге как о любви, оно тяжелое, потому что с любовью связано много страданий — страданий от того, что плохо тем, кого любишь. Вот это главное измерение страдания. Самому-то потерпеть можно, это не так страшно. Я говорил уже на группе, как мою дочь все время гоняют с работ работодатели из-за того, что у нее не хватает ресурсов работать наравне со всеми, психических ресурсов, и мне это мучительно. Но правильное измерение этого страдания — это то страдание, которое было, по-видимому, у Богородицы, когда Она видела, что Иисуса гоняют ни за что, за Его проповеди, за исцеления, просто за то, что Он такой, как Он есть, отличается от других, не вписывается в рамки законопослушной и удобной для всего начальства жизни.

Отцовская и материнская любовь так же, как любовь дедушек и бабушек, когда их, уже умерших, мы впускаем в себя, в свою личность, — они живут в нас, через это в нас Бог вкладывает свою любовь, перестраивает через это наши личности так, чтобы они были пригодными любить. Можно бежать от этих страданий, от горя потерь, от скорби по умершим, которые нас любили, которых мы любили, но это означает бежать и от самой любви. Любовь включает переживания и принятие старения, и смерти, и измен каких-то временных. Падений на пути любви. Потому что любовь больше, чем это всё. И больше смерти в конечном счете. Я понимаю, что через то, что я сейчас описал, я имею общение с теми любимыми, которых сейчас на этом свете нет.

Другой еще момент. Я думал о том, как Иисус выдвигает лозунг «отвергнись себя». Он говорит: «кто хочет идти за Мной и нести крест, тот должен отвергнуться себя». Человек, которого не любили, и который не знает, что такое любовь, себя отвергнуться не может. Иисус — личность как бы инструментальная, Он полностью весь орудие в руке Божией. Ему это удается: сохраняться тем, кто Он есть, только благодаря тому, что любовь Бога Его переполняет, и Он может растворяться в других. Видеть их и воспринимать так, как будто самого Его нет. Это не болезненная, связанная с созависимостью потеря себя, неумение выстраивать границы, неадекватная самооценка и прочее, — это отвержение себя от избытка любви. Это есть, и нам это надо просто черпать. Конечно, легко призывать — сделать это нелегко. Но когда черпаешь, на дьявольские пугания не обращаешь внимания, как там в Библии написано, — на военные слухи и прочее. Когда это всё в любви, то всё становится на место, и видно, что всё ужасно не ужасами, а враньем. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2014