Семья Святого Лазаря

Деян 16,16-34; Ин 9,1-38

Сегодня мы прочли прямо-таки два романа. Один – про обращение сторожа из тюрьмы. Это единственная позитивная линия в этом рассказе, а остальные – тоскливые. Прорицательница, у которой имеется «крыша». Она прорицает за деньги, и «крыша» с этого кормится. Вроде она все правильно говорит про Павла и его спутников, но Павел, в конце концов, сорвался и проклял ее. Запретил ей способность прорицать. Будучи женщиной внушаемой, она с этого момента заглохла. Дальше история как тривиальный сюжет из современного российского телесериала. Мафия сдает героев властям, коррумпированные власти сажают их в тюрьму. Герои, со свойственным им героизмом, пострадав полночи в колодках, молятся и освобождаются. Сюжет банальный, но жизненный.

Интересно, что произошло с этим тюремным сторожем. Времена были не вегетарианские, за побег узников он отвечал головой и, сознавая это, решил сам с собой покончить. Переживание неминуемого наказания, позора, преследований для семьи, готовность убить себя. Он это начинает делать, и тут неожиданное спасение: оказывается, что все на месте, почему-то не убежали. На фоне пережитого и благодарности, когда его спрашивают: «веруешь ты в Иисуса Христа?», он отвечает «верую». И все хорошо. Привел их к себе в дом, покормил. Насколько у него сохранилась вера, полученная в таком переживании, не знаем, но обычно такие сильные переживания, связанные, тем более, с чудесами, с непонятным, сохраняются на всю жизнь. Ощущение, что Бог его помиловал. Если он потом был в христианской среде, он должен был начать осмысливать свою жизнь и думать о том, что она была не очень чистой и честной, и что Бог его просто помиловал через это событие. Спас его от духовной смерти. Но это будет уже потом, если будет, сейчас этого ничего нет.

Дальше в этом отрывке, хотя мы и не дошли до этого, есть воеводы, которые засадили Павла и Силу в тюрьму. Они сообразили, наверное, что сделали это сгоряча, и эту компанию лучше освободить. Пришли, а те сами уже освободились. Павел мало того, что освободился, он воспользовался даром силы Божьей и со свойственной ему мстительностью закатил там скандал – что, мол, вы, какие-то провинциалы, римских граждан тащите без суда и следствия в тюрьму. Видно, что Лука как автор этого текста очень доволен, что воеводам досталось по закону, по гуманным римским законам, и справедливо. Такая вот полу-житейская история.

А история со слепорожденным – это действительно такой чистый психологический роман. Он полон как бы издевательством автора над иудейским псевдо-богословием. Ученики увидели слепого от рождения и задают Иисусу «важный» теологический вопрос: в чем причина его слепоты? Согрешил он сам или родители его? Вопрос важный, потому что ежели родился слепым, должен был согрешить прямо при рождении. Философствуют, размышляют о Боге. А Иисус им отвечает как человек действия, которому не до этой муры. Он говорит: чтобы на нем была явлена слава Божия. Не «почему», а «для чего». Делает это. Иисус все время человек действия. Евангелист показывает, что фарисеи такие же крупные богословы, как и ученики, то есть, привели этого прозревшего к фарисеям, и они рассуждают: от Бога это чудо или не от Бога? Ага, суббота – значит, точно не от Бога. А оппоненты говорят, что если он намерено нарушил субботу для того, чтобы совершить грех, то как же грешному человеку удалось совершить такое чудо? Не сходится, ну никак не сходится. Как обычно, фарисеи начинают между собой скандалить. Это такая типичная сцена в Евангелиях, в Деяниях Апостолов, такой стиль дискуссии.

У родителей слепорожденного, с одной стороны, родительский долг – нельзя отказаться от родного сына, с другой стороны, нельзя признать чудо. Они тоже разрываются между тем, что у них перед глазами, и тем, что нельзя это с очевидностью признать. Такая вот общественная атмосфера. Эта атмосфера есть все время. Она всегда есть, пока есть грех, пока есть идолы, пока бесы стимулируют идеологию. Всегда это есть. А сам слепой видит, что время проходит, и ничего с ним сделать не могут. Таскают, таскают. С ним происходит штука, противоположная тому, что было с самарянкой. Самарянка в предыдущей главе начинала с гонором, а потом Иисус поставил ее на место. А тут наоборот – слепой видит, что против силы исцеления все бессильны, и становится все нахальнее и нахальнее. Он говорит уже начальству: чего вы меня так расспрашиваете, сами хотите учениками его сделаться? Эта наглость осталась совершенно безнаказанной, они его просто прогнали и все. Не могут ему ничего сделать. Дальше встреча этого человека с Иисусом, исповедание веры. «Верую, Господи» — и поклонился Ему.

Что мы знаем про чудеса, которые делает Бог, и вообще про стиль действий Бога? Что мы видим из этих сцен? Что сами чудеса как сверхприродные явления, показывающие силу Бога, сопровождаются социальными последствиями, тоже показывающими силу Бога. История с Павлом и Силой, история со слепым, который через эту всю порочную социальную религиозную идеологическую структуру проходит просто насквозь. Те зацепки, которые в греховном обществе придуманы для того, чтобы людей уловлять, мучить, лишать их свободы, на них не действуют. Для меня это такая принципиальная вещь, связанная с верой в Бога. Люди с верой не становятся безнаказанными, то есть, в конце концов, и Павла казнили, и Иисуса. Но через препоны и зацепки неверующие люди не проходят – не проходят в частности из-за страхов, которые сносят крышу. Верующие проходят. Я еще раз употребляю слово «зацепки», может быть, оно и не очень удачное, я сейчас с ходу не могу более удачного придумать. Дьявол цепляет человека именно за низменные чувства. Из-за низменных чувств общественная система построена именно для того, чтобы выдаивать человека с низменными чувствами. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2015