Семья Святого Лазаря

Неем 8, 1-4a. 5-6. 7b-12; Лк 10, 1-12

Я сейчас думаю о том, что потребность в востребованности – двойная. С одной стороны, это потребность в служении – другим что-то сделать. С другой стороны – это очень важная потребность ощущать себя на месте. Ощущать себя в обойме, на конвейере, где тебе нужная деталь сама придет, и ты при деле, и не нужно каких-то метаний, мучений. Все само образовывается – и общение, и благодарность, и творчество. Имеешь возможность порадоваться тому, что не эгоист и занимаешься не своими опостылевшими делами, а все для других.

Время, когда возникла Тереза Младенца Иисуса – это было время перелома в сознании католической Церкви. Перелома в том отношении, что она уже не могла влиять на мировые события. По-прежнему оставались связи с какими-то народными массами, с какими-то сильными мира сего, с традиционной католической аристократией, но в целом влияние снизилось. Большие дела уже невозможно было делать: ни крестовые походы, ни массированная миссионерская деятельность, целые континенты обращать, и тому подобное. В общем, это для Церкви было обидно, но, как и всегда, это было время отрезвления. Тогда люди, которые продолжали мыслить в жанре триумфализма, крупных побед, смотрелись уже просто смешно. Было видно, что они не в реальности, что их миссионерский пыл вызван их личностными дефектами. Неспособностью смотреть и видеть, что находится вокруг. Акцент начал смещаться с дел на качество того, кто эти дела делает.

Пример маленькой Терезы оказался в тот момент очень кстати, очень востребованным. Я уже вторично это слово произношу. Потому что то, что она делала в этом монастыре, это такие элементарные вещи по уставу. Но вопрос был в том, как ей нужно было себя переламывать, и сколько творческого поиска Бога она вкладывала в то, чтобы быть способной элементарно выполнять свои элементарные обязанности в монастыре, которые другим давались гораздо проще. Другим, у которых здоровье было получше, психика покрепче. Это богословие малых дел, которое, условно говоря, в 30-х годах прошлого века всколыхнули, и Терезу подняли на флаг. Это богословие малых дел держится до сего дня.

Последний Папа тоже к нему обращается, потому что общины простых, бедных людей, занятых ручным или маломеханизированным трудом, общины в Латинской Америке, в Азии, к которым он обращается в первую очередь, – это люди, которые совершенно бессильны перед гигантами индустрии, перед большими компаниями, заводами, производящими удобрения, самолетами, которые это все распыляют на тысячи гектаров, и тому подобное. Эти люди могут только скромно, методично и последовательно отстаивать достоинство своего кооператива, своей деревеньки. Бороться за достоинство – даже не за социальную справедливость в марксистском смысле, а за достоинство. За достоинство сберечь эту несчастную землю, на которой находятся их участки, их поля, сберечь почву, чтобы она плодоносила, не хищнически обращаться с ней.

Конечно, это все тяжело подходит для города, и особенно тяжело подходит для рассеянной диаспоры, рассеянной по городу, по мегаполису. Потому что Церковь – это наша почва, которую мы выбрали сами, и в которую, иначе говоря, Бог нас привел. А с другой стороны, почва – это дома, где мы живем, соседи наши, районы, родители. Эти две почвы соединить в одну, в общем, не получается никак. Нужно иметь дары большой цельности и органичности, чтобы строить отношения с соседями так, чтобы получалась Церковь – без канонического права, без церковных каких-то побрякушек. Это малые дела, которые нужны, и которые, собственно, Бог от нас просит как от жителей этого города. Не требует даже, а просит, наверное, понимая, как это все трудно. Конечно, это очень сильно требует веры – не книжной, не литературной, не храмовой, не литургической – а живой. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2015