Семья Святого Лазаря

1 Макк 2, 15-29; Лк 19, 41-44

Вот как всё устроено в мире и в человеческой истории. Пришли греки во главе с Александром Македонским, захватили Иерусалим – с таким представлением, что империя держится на религиозном культе. На поклонении богам: Зевсу и прочим. Поставили жертвенники в городах, приносили в жертву свиней. Тех, кто отказывался это делать, жестоко карали. Богатый и достаточно авторитетный род Маттафии восстал, они ушли в горы и оттуда начали совершать партизанские набеги, набирая все большую и большую силу. Это одна эпоха и один вид борьбы за свою человеческую адекватность, понимаемую как возможность общаться с Богом в богослужении, жертвоприношении.

Дальше в Евангелии у нас другая эпоха. Римляне захватили Иерусалим – но они уже оставили иудеям и обряд, и первосвященника. Бог присылает другого человека, другой тип человека, который видит, что насильственным сопротивлением ничего не сделаешь, да и религиозность должна быть не фиксирующейся на обряде, а как потребность общения с Богом «в духе и в истине». Общение это не получается, и Иисус здесь в Евангелии от Луки говорит о перспективе разрушения Иерусалима римскими войсками. Не знаю, в каком контексте Он об этом говорил, возможно, у Него были отдельно высказывания о разрушении Иерусалима, отдельно о конце мира, о суде, но в Евангелиях эти высказывания оказались соединены в одно. Сейчас Церковь это осмысливает как пророчество Иисуса не просто о физическом разрушении Иерусалима, а о том, что конец мира наступит с возникновением Церкви. Что возможность поклоняться Богу в духе и истине и будет ломать греховный мир, уничтожать его. Этим пафосом жили первые христиане, жили вторые…

Насколько у нас получается этим пафосом жить, я не знаю. Потому что есть двухтысячелетняя привычка, что общество как-то гуманизируется. Хотя войны какими кровопролитными были, такими они и в ХХ веке тоже были. По-видимому, какая-то гуманизация идет, но она такая, что очеловечивание общества и пафос служения человеческим потребностям, дьявол тут же подхватывает и по-своему извращает. В результате появляются люди разных типов. Одни как компания, о которой ты, Р., сейчас рассказывал: вроде там все добрые и хорошие, но способность к размышлениям о смысле вещей, о конце вещей, атрофирована от того, что есть возможность для благополучной жизни, есть возможность добиваться успехов в профессии, добиваться успехов в семье, зарабатывать, есть интересный отдых, спорт. Это все поглощает. Они не задумываются, что это всё до первого инсульта или чего-нибудь еще… Это один тип людей.

Другой тип людей – это ИГИЛ. Люди, которые борются за чистый ислам, как им представляется, за царство правды, справедливости, где коррупции не будет, взяток не будет, как в существующих исламских странах. Для этого нужно быть принципиальными, нужно устраивать справедливую жизнь, по-божески, неверным резать головы… Но это половина дела, это даже четверть, может быть. В их представлении это просто один из способов устранять препятствия на пути к трансцендентному милосердию и справедливости Бога.

Сейчас мы живем в условиях, когда эти два типа человека, два типа общества не соприкасаются – соприкасаются только в терактах, может быть. Простые американцы сейчас единым фронтом выступают за то, чтобы никаких сирийцев в свою благополучную страну не пускать, а то кто-нибудь из них пронесет еще бомбочку какую-нибудь, взорвут чего-нибудь. Это нельзя, вредит благополучию… Это оборотная сторона прекраснодушного благополучного мира с интересами в семье, в карьере и прочее. Но для меня важно и то, что Бог не прислал Иисуса в историю во времена Маккавеев, во времена чисто религиозной войны. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2015