Семья Святого Лазаря

Деян 5, 12-20; Ин 20, 19-31

Ключевых фраз тут несколько. Одна из них «блаженны не видевшие и уверовавшие». Я думаю, как у меня происходит взаимодействие с Христом. Я думаю о Нем, обращаюсь к Нему, когда вижу, что никто другой помочь больше не может. Обращаюсь к Богу через Него. Но дальше что происходит? Дальше я ищу внутри себя какой-то голос, который подсказывает мне практические какие-то решения, может быть, но чаще мне важно ощутить, услышать какую-то внутреннюю позицию, которую Бог мне дает. Услышать голос Бога внутри, не знаю, как это сказать. Позицию, прежде всего, наверное, надежды и стойкости в этой жизни.

Мы уже говорили о том, что эмоции у нас изломанные, у кого как. Кому-то трудно находиться наедине с собой, кому-то трудно быть с другими. У кого-то не получается чувство ясности, определенности. Это всё эмоциональные проблемы. У первых христиан, о которых мы в Деяниях Апостолов читаем, энтузиазм был большой, апостолы чудеса совершали, народ убедился, что у них это получается делать примерно как у Иисуса, и энтузиазм по этому поводу был исключительный. Энтузиазм – это такой бензин для решимости. Для исцелений тоже бензин нужен, нужна энергия, чтобы поверить, что так сейчас будет, что исцеление будет. Это всегда как броситься в воду, не умея плавать.

С другой стороны, я смотрю на жизнь, которая у нас разворачивается. Одни люди действительно пребывают на подъеме, потому что страна показывает силу, дает прикурить врагам, хотя тридцать лет назад на подъеме были совсем другие люди, которые считали, что этот проклятый режим сломлен, теперь свобода, начнется жизнь как в счастливой Америке. Такое впечатление, что этот детский энтузиазм не очень интересен Богу. Точно так же, как, думаю, Богу был неинтересен энтузиазм первых волн крещеных христиан. Для меня ключевые слова – это трезвость и терпение, потому что энтузиазм проходит. Вообще любое веселье и любая энергия, вызванная иллюзорной мечтой, проходит в конце концов.

Допустим, у меня есть какие-то великие проекты, связанные с тем, чтобы осчастливить кого-то, да пусть себя даже, не обязательно всё человечество, можно близких осчастливить, себя осчастливить. Но когда видишь, что не получается это почему-то, буксует, от великого проекта надо переходить к малому. Накормить голодного, помочь нуждающимся, и так далее. Неважно, этот нуждающийся достойный человек или недостойный, мы этого чаще всего не знаем. Но я говорю, что простые дела – это лучше, чем простая пассивность. Я на собственную деятельность смотрю, никаких серьезных проектов у меня нет, а просто побеспокоиться об одном, о другом, часто даже и помочь-то ничем не можешь, но просто, когда человек чувствует, что он не один, что его понимают в какой-то мере, на самом деле Бог через это действует. Проходит жизнь в этом, это тоже неплохо.

В европейской философии, в греческой Логос – слово. В Евангелии от Иоанна Бог – это слово. То, что произносится, то, что обозначает то, чего еще нет. А в китайской философии, древнекитайской философии «дао». Дао – это тоже что-то невыразимое, как слово «Бог» в европейской культуре. Но дао имеет значение дела, поступка. Поэтому с китайцами так сложно иметь дело европейцам и взаимопонимание часто не получается. Например, европеец говорит о чувствах, а китаец, имея в виду примерно тоже самое, говорит «горячность в печени» или «холод в почках». Китайская медицина вообще, не медицина, а представление об организме, описывает всё то, что мы называем внутренней жизнью. Там нет понятия «внутренняя жизнь». Просто жизнь. Точно не знаю, но полагаю, что с депрессиями у них как-то получше, чем здесь. Аминь.

Священник Сергей Николенко