Семья Святого Лазаря

Деян 20, 16-18, 28-36; Ин 17, 1-13

Павел собрал священников на пастырскую встречу, сестер, правда, не собрал. Тема пастырской встречи — ожидание тяжелого будущего, когда Павел уходит и предупреждает о том, что придут люди, совершенно чуждые духу Евангелия, и у самих этих братьев будут разделения всякие, нестроения, в общем, начнется балаган. В пример, не имея никого лучше, он ставит сам себя, свое бескорыстие и преданность Иисусу Христу. Это, конечно, мало напоминает нынешние пастырские встречи, ну да ладно.

Вопрос о простых верующих, о мирянах. Как я уже раньше говорил, в народной церкви мирянин, простой человек, приходит в церковь помолиться, исповедоваться, очиститься от грехов, причаститься. Это его частное дело, дело его семьи, его деревни, может быть. Это как бы их личное благо. Но когда затрагиваются вопросы общего блага, связанные с той же деревней, может быть, или со страной, войной, бедствием, людям уже приходится кругозор свой расширить и пытаться мыслить в масштабах страны, или не дай Бог всего мира. Если в деревне доверие к священнику обозначается тем, как он ведет себя, соответствует Евангелию или нет, или лицемерит всю дорогу, то на более высоком уровне – это доверие к церковной организации. То, о чем в нормальной жизни, в рутинной жизни простой мирянин просто не должен думать. Если в церкви всё благополучно, это не его дело просто.

Получается, что есть грехи отдельных людей в церкви, а есть структурный грех в церкви — какая-то лживость, которая идет с самого верха и структура ее поддерживает дисциплиной, наказаниями, доносами, какими-то еще способами. Тогда совершенно непонятно и незаметно из Евхаристии исчезает на самом деле Христос, который есть основатель ее и содержание ее. Поэтому церковные конфликты всегда тяжело разбирать и не хочется. Именно потому, что непонятно, если сильно будешь в него вовлекаться, то что останется от Святого Духа? От голоса Святого Духа в тебе. Есть такое самомнение в церкви, которое, собственно и порождает раскол. Расколы, схизму. Одно дело — признание неправоты существующей церковной системы, церковной организации, а другое дело — когда я не хочу с ней больше иметь дела. Или просто хочу создать что-то свое, чтобы мне не мешали. В этом всём определить, где действует Дух, где не действует, не так легко.

Перед глазами у меня стоит РКЦВО, в которой как бы две силы, две составляющие. Одна единичная, элитарная, каким было русское католичество в России всегда. А вторая часть — это массовая церковь для западных украинцев, для западных белорусов, с выраженной национальной окраской. Простая церковь, деревенская церковь. В какой-то момент надо иметь смелость сказать себе, что социальной базы для нашей церкви здесь нет. Можно помогать отдельным людям, пастырски окормлять их, но базы для церкви нет. Приходы, которые здесь создаются, или это просто православные приходы, которые живут как православные и только называются  грекокатолическими. Или это чисто украинские приходы — приходы, по сути дела, в УГКЦ. Или безжизненная попытка присоединиться к римской ветви русского католичества. Влиться, допустим, в римско-католическую или в церковь московской Патриархии не пускают грехи и римской церкви, и местной православной церкви. Положение не то чтобы безвыходное, но в нем трудно удержаться на пути, по которому ведет Дух. Аминь.

Священник Сергей Николенко

Изображение: Эсташ Лесюэр, Проповедь апостола Павла в Эфесе, 1861