Семья Святого Лазаря

Рим 7, 14 – 8, 2; Мф 10, 9-15

Для меня это главный момент в антропологии Павла – закон, который он как бы открыл и предлагает его почтенной публике. «Когда хочу делать доброе, прилежит мне злое». Другими словами, я сознаю, что устроен так, что мне легче делать злое, чем доброе. Для того, чтобы делать доброе, да, я могу его делать, но мне приходится себя переламывать. Это вопрос о том, что доброе, а что злое. Это как история Иисуса в храме с вдовой, с бабушкой, которая положила маленькие деньги, но дневное пропитание. А богачи тоже, кладут много в сокровищницу и считают, что это им засчитается перед Богом. Но это добрым назвать можно с натяжкой, потому что сердцевины человеческого эгоизма не затрагивает. А затрагивает только, когда я делаю доброе, отнимая от себя нечто необходимое.

Со святыми тоже история неоднозначная, потому что есть довольно большой блок святых, которые умерли молодыми, не будучи мучениками, от истощения – от того, что так в добрые дела вовлеклись, что довели себя до ручки. Тут судить трудно, потому что есть вещи, которые я по необходимости должен делать, а есть вещи, про которые я понимаю, что не так это важно. Может, понимаю, а может, привык не понимать. Но доводить себя до истощения – это может приносить определенное наслаждение. Зависимость устроена таким образом. Поэтому я даже особо стараюсь не анализировать персоналии святых, потому что все время упираюсь в то, что объективно говоря – добро это тайна. Тайна того, как во мне формируется ощущение необходимости какого-то дела, и понимание, что это доброе дело, что Бог меня предназначил для него. В глубину того, откуда это всё берется, конечно, мне не пролезть. И не зря Писание говорит о том, что сердце человека – это тайна, человек его сам не видит, только Бог его видит.

Есть примитивные способы распознавания, которые впервые обобщил для западной Церкви Игнатий Лойола. Наверное, да. Но объективно распознать не всегда можно, часто мы даже не можем. Как распознать моральную суть того, что в нынешнем мире происходит? Моральность этих войн, перестроек… Дар ясности, который Бог по молитве дает, я думаю, это серьезный дар и пренебрегать его точностью не стоит. Все-таки в молитве, когда стараешься отречься от себя, Бог может дать понимание того, что нужно и как всё обстоит на самом деле. Дар разумения, как это у отцов называется. Аминь.

Священник Сергей Николенко

Изображение: Эмиль Огюст Ублен, Лепта вдовы (фрагмент), 1869