Семья Святого Лазаря

Иов 19, 1. 23-27a; Мф 5, 1-12a

Я вчера был на Донском кладбище, прошелся там по всем нашим – сколько там, 13-14 человек получилось. И Ю.Г., и М. с Д., и мои предки, и другие всякие. Ст. несла цветы, а я останавливался возле могил и разговаривал с душами. Естественно, не словесно, а через ощущения. Почти ото всех я ощущал поток даже не тревоги, а как бы вопля о грядущей большой тяжести. Как-то так, наверное… Всегда мне бывает трудно это интерпретировать, отделить мой личный эмоциональный фон от того, что они в молитве сообщают. Тем не менее, этот опыт был.

Еще знак неприятный – это события в Махачкале, тут удивляться нечему, потому что республика нищая, и исламский экстремизм, как и любой экстремизм, находит почву. Злоба, которая в людях накапливается от неустроенной, бедной, опасной жизни, выливается в погромы, и Йемен, который объявил сейчас войну Израилю, примерно то же самое – беднейшая страна на Ближнем Востоке. Хотя власти старались и стараются у нас это всё подавить и задавить, но напряжение накапливается. Удастся ли его как-то снизить или канализировать на что-то хорошее, не на поиск козлов отпущения или стигматизированных людей или целых народов? Не знаю, но ощущаю, что тревожность как-то нарастает.

Когда я думаю о том, что Бог-то хочет – сейчас понятно, что мира Бог не хочет. Состояние людей такое, что отсутствие войны не поможет ничем. Что хочет Бог и что Он может – это добиться очищения какого-то, через войну, через лишения, чтобы как-то пришли в себя люди. Как это будет, что это будет? Земной шар уже такой маленький. Шар маленький, боеголовок много. Все-таки после Второй Мировой войны отголоски были – корейская война еще масштабная была, но потом как-то всё затухало. В Африке шум-гам был, но на фоне освобождения от колонизации. Сейчас идет новый виток. Виток, когда приходится рассчитывать на силу, на вооруженную силу, но как ее вписать в Евангелие? В Евангелиях про это нет просто ничего. В Евангелиях всё посвящено небесному миру, индивидуальный путь в который лежит через покаяние. Но путь для больших человеческих групп, для государств, вооруженных сил – этот путь там просто не прописан.

Иисус говорит всякие зловещие слова, «Когда Сын человеческий придет, найдет ли Он веру на земле?» Понятно, что Он мог это говорить в периоды уныния какого-то, но все равно такое ощущение, что мы как Церковь не готовы просто. Не готовы действовать в нынешнем мире, в воюющем мире. Быть жертвой, молиться, быть жертвой, не берущей в руки оружия, может быть, это проще всего. Легче, чем взять оружие, и взять ответственность за использование его, взять ответственность за жертвы, которые будут. Аминь.

Священник Сергей Николенко

Фото: Иерусалим, Яд Вашем, Мемориальный комплекс истории Холокоста