Семья Святого Лазаря

Гал 2, 16-20; Лк 8, 5-15

Первое Чтение. От всех этих великомудрых рассуждений Павла у меня остался только последний абзац. Я распят вместе с Христом, и живу уже не я, а живет во мне Христос. Это то, что он чувствует. Потому что он себя знает, на себя не надеется. С Христом постарался так соединиться, чтобы действительно жить с Христом. Так он и пишет – пока живу на земле, живу благодаря вере в Сына Божьего, полюбившего меня и отдавшего Себя в жертву ради меня. (перевод Кузнецовой). По другим отрывкам мы видим, как Павел удивляется, что Христос полюбил его. Несмотря на все дела, которые он наделал, на преступления. Несмотря на то, что Павел такой человек, что в себе самом, в своей личности, он корни не находит – его болтает все время. Корень, который он в себе нашел – чужой. Это Христос, Его личность.

В Евангелии, когда Иисус рассказывает людям эту притчу, Он подразумевает то же самое. Притча предназначена не для всех. Она только для тех, кто обнаружит в ней собственное место. Когда человек это место обнаруживает и понимает, что Слово Божье не доходит до меня, оно мне чужое. Или понимает, что заповеди правильные, Иисус – это правильный человек, и Он открывает верный путь, но у меня нет сил идти по этому пути. Иногда, может есть, а иногда нет. Отвлекаюсь от него часто. Когда человек имеет уши, чтобы это услышать, значит, полдела уже сделано. Это значит, Иисус до него достучался. Интересно, когда потом, оставшись с учениками, Он им объясняет значение этой притчи, то Лука так строит эту историю: объяснив, разжевав, Он опять говорит ученикам: кто имеет уши слышать, да слышит. Ученики тоже – каждый должен поставить себя на определенное место в этой притче. Увидеть себя в этой притче. А не валять дурака, что я спасен и теперь мне море по колено.

Медитации, которые у меня были в Израиле – результатов два. И все они касаются образа Иисуса. Один – это история народа, которая видна, может быть, не в синагогах, не в Старом Городе, а в музее Израиля. История народа, который почти никогда не был свободен. Народ, который все время подвергался гонениям. Конечно, он точно так же гнал народцы, которые еще слабее, чем он, но эта судьба гонимости отпечаталась, по-видимому, в генетической памяти. Думаю, что этот отпечаток на Иисусе был. Поэтому образ, который присутствует в иконах и статуях: прославленный Иисус, такой молодец, румяный, кровь с молоком, в парадигме «дана Мне всякая власть на земле и на небе», победитель такой, довольный. Думаю, что это не годится, что этот отпечаток гонимости на Нем был и до воскресения, и после воскресения, и сейчас. Отпечаток того, что гонят Его. Как ненавидели, так и продолжают ненавидеть. Сейчас, может, еще больше людей Его ненавидят. Позиция постоянного принятия этой ненависти как бы как должного. Это одна такая важная медитация была.

Вторая – в молитве я несколько раз в последние годы обращался к своим покойным родителям: как там? Получал от них ответ, что Бог есть. Я спрашиваю: а Христос? Молчание. В этот раз уже не помню, где в Израиле молился. Увидел, что, во-первых, они не вдвоем, там еще есть люди. И между ними бегает мальчик. У них отношение к этому мальчику такое родительское, и одновременно он их царь. Не знаю, может, не царь, а самое лучшее, что у этих людей есть. Полагаю, что для меня эта поездка прошла не впустую. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2017

Изображение: Марк Шагал, Христос и художник, 1940 (фрагмент)