Семья Святого Лазаря

1 Кор 8, 8 — 9, 2; Мф 25, 31-46

Вот видите, как идея сделать, чтобы в комнате было тихо, превращает жизнь в ад.
Я привык жить по расписанию римской Церкви. Там в начале декабря или еще раньше, перед Адвентом, перед началом года, который мыслится как начало мира, идет размышление о конце мира. В последние недели перед праздником Христа Царя идут Чтения из книги Откровения, где очень красочно описывается, как к концу мира будут валиться отдельные его подсистемы. Как это будет сопровождаться ужасами, страстями и волнениями в народах. Это описывается не как гладкий процесс разваливания старого мира, а с какими-то пиками, с прорывами, когда кажется, что не конец еще, мы еще поборемся, поживем… Но в конце концов оказывается, что этот процесс неотвратим.

Старый греховный мир разрушается, «и на обломках самовластья напишем наши имена». То есть, нет – «мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем». В общем, непонятны контуры этого нового мира. Глупые цитаты, которые я привел, это на самом деле попытки атеистической медитации над концом злого мира, пророчество о новом.

В православном лекционарии в литургическом году ничего такого нет. Есть только воскресение о Страшном Суде, которое начинается перед Великим Постом. В котором, как мы сейчас прочли, нет ничего космического. Разговор идет только о судьбе людей. Люди делятся по признаку – как они себя ощущают в мире. Одним из многих любимых детей Божьих, или просто одним любимым. Или одним из нелюбимых многих, которых никто не любит. В зависимости от этого строится жизнь человека, и в какой-то мере мы можем сказать, что он сам строит свою жизнь. А в какой-то мере он находится просто под действием благодати или под действием духа дьявола, духа вранья.

Вранье – это то, что заставляет думать, что на свете есть люди, которых не нужно любить, лишние. Без которых было бы лучше. Но это не так. Кажется, что Иуду не нужно любить. Но нет, его тоже нужно. он тоже важен был и есть для Бога, и для творения.

Я вчера на Школе Библии рассказывал про Петра. Яркие проявления его созависимости – в первый раз, когда Иисуса взяли, он пробрался во двор первосвященника и испугался там сказать, что он был вместе с Иисусом. Второй раз проявилась созависимость, когда в Антиохии он отказывался есть вместе с крещеными из язычников, потому что иудеям, которые приехали из Иерусалима от общины Иакова, это не нравилось, косились на него. Другие, может быть, симпатичные проявления созависимости, когда он по примеру Иисуса решил идти по воде, не понимая своей ограниченности.

Этот человек – глава земной Церкви. Камень – Петр, о котором Иисус сказал: «на тебе построю Церковь» (ср. Мф 16, 18). Человек явно несовершенный, хотя и во многом симпатичный. В последний день во время Страшного Суда, какое Петр займет место? Останется у него место главы Церкви, человека, у которого ключи от Царства Небесного? Я подозреваю, что нет. И от Церкви-то не останется уже ничего. Потому что в момент Страшного Суда, то есть, в момент, когда мир оказывается устроенным так, что правда очевидна всем, нужды в Церкви уже никакой не будет. Многие увидят, сколько в этой видимой исторической Церкви было вранья, эгоизма и жестокости. Сколько святых на самом деле были за пределами Церкви. Но сейчас такой сложный исторический период, когда для нас по здравом размышлении оказывается, что ничего лучше, чем Церковь, нет. Надо и черпать эту честность и любовь из Церкви, и самим помогать Церкви становиться более честной и любящей. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2018