Семья Святого Лазаря

1 Кор 1, 10-18; Мф 14, 14-22

Давайте с этим евангельским фрагментом поразбираемся. Первый вопрос – кем был Иоанн Креститель для Иисуса, и какие вообще были отношения между ними? Родственники. Может быть, троюродные или четвероюродные братья. Связь между ними, как Евангелие нам настырно показывает, была очень сильная. Связь духовная и такая, как бы сказали наши восточные друзья, кармическая связь. Насчет психологической связи я не знаю, в Евангелии нет никаких указаний на то, что они были как-то дружны. Но, с другой стороны, это понятно, потому что Евангелие – это книжка теологическая, и для евангелистов было важнее всего, что Иоанн Креститель в своем троюродном или четвероюродном брате увидел Спасителя. Спасителя мира. То есть, увидел, что на Иисуса Бог возложил особую миссию, а на других родственников не возлагал.

Евангелие от Луки обращает внимание на эпизод, как во чреве Елизаветы Иоанн дрыгал ножками, когда беременная Мария пришла. Лука такими сведениями или такими моментами пытается показать их связь. Я повторяю, что дружны они не были, но, в принципе, пошли оба одним путем, путем проповедников. Нам сейчас, как читателям, отчасти портит впечатление то, что во времена, когда эти Евангелия писались, у Иоанна было огромное число почитателей и в Иудее, и особенно в диаспоре. В Римской империи были целые церкви Иоанна Крестителя. У Иисуса были свои почитатели, и понятно, что между ними, как всегда бывает, отношения были непростые.

Но Евангелия всячески подчеркивают духовную близость. Они соратники и родственники – еще и кровная связь. Я об этом так долго говорю, потому что мы читаем, о первой реакции Иисуса, когда Он узнал о смерти Иоанна Крестителя – ушел от толпы на гору один помолиться. Не получилось, толпа Его догнала и пришлось ее обслуживать. Для евангелистов самым главным моментом обслуживания стало умножение хлебов. Но для меня сейчас важнее то, что, когда Иисус от этой толпы, наконец, освободился, Он опять ушел, чтобы помолиться в одиночестве или побыть в одиночестве. Понятно, что там была скорбь об Иоанне Крестителе, о смерти его такой нескладной и позорной. Но и получение нового знания.

Я из своего жизненного опыта – и давнего, и недавнего – могу сказать, что самые большие прорывы в знании о невидимом мире и вообще об устройстве мира были, когда я терял близких людей. Отца я еще в ранней молодости потерял, и, в общем, все, что я тогда почувствовал, увидел внутренним взором и пережил, это все меня, в конечном счете, к крещению и привело. Разговоры о посмертном бытии человека, о судьбе человека, они для меня уже, когда я Евангелия прочел, были не сказками, а легли на реальность.

Как я уже говорил когда-то, можно говорить о переживаниях человека после потери любимого просто как о каком-то индивидуальном психологическом процессе, в котором психика перестраивается, чтобы можно было существовать уже без этого человека. Но это, я думаю, сильно поверхностный взгляд. Психика действительно перестраивается, но перестраивается она не в одиночку, а в ходе взаимодействия с душой усопшего, в ходе взаимодействия с другими людьми и душами. Интенсивный процесс изменения, который начинает происходить с усопшим, потеря физического тела, потом распад земной части психики, вынужденный отказ от множества земных интересов и привязанностей, кроме центральной – кроме тех привязанностей, которые в любви Божьей находятся, в духе Божьем. Эти привязанности остаются, очищаются, и тот, кто еще на земле, в свою очередь получает помощь в очищении собственной привязанности к усопшему и, в конечном счете, к очищению как к таковому. Сердце как бы увеличивается, впуская в себя других людей, для которых до этого любви не хватало.

Это, конечно, происходит через страдания. Не через избегание боли, горя, не через попытку ее заесть, запить, засмеять каким-то развлечением. А через поиск и узнавание того, как Бог очищает любовь, используя горе. Думаю, евангелисты пользовались собственным набором изобразительных средств, показали, как это с Иисусом происходило. И как общение с умершим Иоанном Крестителем в Боге дало Иисусу новое знание. Новое знание о Боге, о себе самом, о судьбе своей, о предназначении своем в мире.
Синоптические Евангелия показывают, что перелом в самосознании Иисуса был связан со сценой Преображения, после которой Он начал прямо раскрывать ученикам продолжение своего дела через смерть и воскресение. Я думаю, что это был не одномоментный инсайт Преображения, когда Иисус молился на горе. Постепенно Иисусу эти знания открывались, постепенно Он взрослел, превращаясь всё больше из бодрого активиста в потрепанного мистика.

После смерти Иоанна Крестителя эпизод, который дальше идет, – это когда Иисус спрашивает у учеников: Иоанн погиб, а я для вас кто? За кого вы меня держите? Это вопрос человека в отчаянии. В отчаянии, в горе, который нуждается в поддержке. Он получил эту поддержку через Петра, который сказал: «Ты Христос, Сын Бога живого». Видно, что Иисус страшно обрадовался, когда обнаружил, что Его понимают. Не один Он с этой миссией на земле, а понимают Его. В Евангелиях ответ Иисуса звучит довольно высокопарно: Симон сын Ионин, не плоть и кровь открыли тебе это, а Отец мой, сущий на небесах.

Если пытаться какую-то мораль из этого всего выводить, то я прошу вас с большим интересом относиться к собственным страданиям, прежде всего. Пытаться понять, к какому знанию, к какой мудрости, к какой чистоте Бог вас – нас – подталкивает через эти страдания. Аминь.

Священник Сергей Николенко

Изображение: Бартоломе Эстебан Мурильо, Святой Иоанн Креститель, указывающий на Христа, 1655 (фрагмент)