Семья Святого Лазаря

В нашем приходском листке притча разобрана, поэтому останавливаться на ней подробно мы сейчас не будем. Отмечу только, что дорога из Иерусалима в Иерихон – место опасное, там промышляли разбойники. Иисус о ней говорит без комментариев: слушатели знают, о чем идет речь.

Левит и священник, шедшие той дорогой, не оказали помощи: свои причины были, в первую очередь сохранение ритуальной чистоты. Но подчеркну, что у человека, путешествующего в таких местах, все равно, в одиночку или нет, основное напряжение связано с переживаемым страхом. Он внимательно изучает источники возможной опасности, она представляется ему большей, чем есть фактически. Как говорит пословица, «у страха глаза велики». С этой точки зрения вполне понятна реакция священника и левита; Иисус, рассказывая притчу, их не осуждает. Он говорит законнику: «И ты поступай, как самарянин». Самарянин не просто доброе дело сделал, не только культурные и религиозные различия между иудеями и самарянами преодолел. Его поступок – акт внутренней свободы человека, победившего страх, исходя из того, что жизнь человека (жертвы разбойников) гораздо важнее. Вопрос, поставленный притчей, — не вопрос о любви как таковой, он звучит: «кто мой ближний?». Ответ Иисуса прост: мой ближний – это человек.

Другое дело, что самарянин оказывает однократную помощь пострадавшему от разбойников человеку. На этом их отношения окончены. Это уже другая тема.

В благотворительной деятельности наиболее наглядные проекты, по которым проще всего писать отчеты, связаны с однократным оказанием помощи. Горячий суп для бездомных на вокзале, кулек продуктов для многодетной семьи. За пределами Церкви – раздача чистых шприцов наркоманам (чтобы они избежали хотя бы сегодня заражения СПИДом или гепатитом).

Любовь – всегда отношения, открытые к развитию. Они предполагают рост взаимопонимания между участниками диалога любви. В евангельских притчах этот аспект почти не отражен. Причину можно найти в том, что слушателей Иисуса, для составителей евангелий важен был эсхатологический момент: вот-вот придет Иисус, победит дьявола и изгонит его из мира. Поэтому сейчас надо быстро привести людей к вере, тронуть их чем-то сильным, чтобы они сразу уверовали.

В апостольских посланиях появляются иные акценты, да и в евангелиях есть фрагменты, посвященные проблематике общинной жизни. Например, об этом читаем в 16 главе евангелия от Матфея: как обличить грешника и не допустить его исключения из общины (Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь – Мф 16, 15-17). С грешником надо обходиться как с ближним (он ведь человек), но любовь в отношениях с таким человеком реализоваться не может, пока он не изменится сам, а до этого момента он должен находиться за пределами общины: его пребывание в ней смертельно опасно для самой общины.

К чему я веду? Этой притчи недостаточно для соединения всех людей. Она остается на уровне естественного закона. А закон любви распространяется дальше. Когда Иисус начинает говорить о законе любви, слушатели вроде понимают, однако без искупительной жертвы Христа, без крестных мук нет окончательной ясности в вопросе оснований для диалога любви. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2009