Семья Святого Лазаря

Тит 2, 11–14,3:4–7; Мк 1, 9–11

Трудно очищать Евангельскую весть от дребедени всякой. От голубя, от «Сына Моего Возлюбленного». Вещей придуманных, чтобы было как в Ветхом Завете. Писатель думает, что крещение Иисуса непонятно, как было, но должно быть как в Ветхом Завете, как написано в истории Израиля. У Луки этой атрибутики ужасно много, и Церковь, особенно средневековая, целый церковный фундамент построила на этой атрибутике. Потом последующие поколения через это пытаются верить. Накручивают на это богословие всякое, а у богословия другая цель, богословие должно заниматься очищением оснований.  

Богословие призвано заниматься необходимой демифологизацией, смотреть на суть. Человеку это трудно. Вот, человеку говорят в Церкви, что исповедоваться нужно часто. Вот он приходит на исповедь, бубнит там что-то, что всегда, священник бубнит в ответ разрешительную молитву. Если человек, как мы говорим, церковный, у него от этой молитвы ощущение, что камень с души свалился, облегчение такое. Выходит с облегчением, дальше живет как раньше, пока не начнет ощущать груз грехов. Тогда опять пришел на исповедь, исповедь — это хорошо. Он так ходит и думает, что это действительно сакраментальная исповедь, это благодать такая. А потом он, например, поговорит с понимающим человеком, с правильным, и получится в этой беседе душу раскрыть, душу собеседника услышать, и как-то жизнь после этого уже начинает по-другому идти, на других основаниях… Но нет, человек этого не воспринимает как действия Бога, как благодать покаяния. Не доходит. Он скорее, скорее, опять к конфессионалу, пробубнить заученные грехи и получить опять слова священника. Что с этим делать, я не знаю просто.

С крещением такая же вещь. Мы говорили сегодня про веру, и в какой-то мере затронули суть веры. А крещение в Церкви, которое так торжественно обставляется, воду благословляют, потом этой водой брызгают или в купель человека пихают, мажут одним маслом, другим маслом. Где благодать в этом всем, в этом обилии действий? Иисус крестился в Иордане у Иоанна Крестителя. Если эти фантазии про голубя и про глас с неба убрать, что остается в сухом остатке? Остается, что с этого момента Иисус начал проповедовать, учить о Царстве Небесном. Больше ничего.

Что с ним произошло? Синоптические Евангелия пишут, что после этого Крещения Иисус не мог ничего проповедовать, ушел в пустыню. Не мог общаться с людьми. Пробыл там какое-то длительное время и только после этого смог вернуться к людям. И тогда уже начал рассказывать про Царство Небесное. Так может, таинством для Иисуса не крещение в Иордане было, а эти 40 дней в пустыне?

Если по-другому пробовать говорить, что там произошло, вот Иисус был такой неизвестный молодой человек, и пришел, встал в общую очередь к родственнику своему Иоанну креститься в Иордане через обливание и погружение одновременно. А Иоанн говорит: нет, ребята, посмотрите на Него, это не простой человек. И вот, как другие Евангелия показывают, ученики Иоанна Крестителя заинтересовались, пошли за Иисусом, поговорили, оказалось действительно непростой человек. То есть, возникли первые слушатели, которым Он начал излагать свои представления о том, как устроено всё. И дальше пошло, пошло… Приобрел известность, стал публичной фигурой. Тогда получается, что суть этого всего Крещения в том, что Иоанн показал этого человека. Авторитет Ему какой-то создал вначале, рекламу.

А тогда суть нашего Крещения в чем? Тоже тут по-разному смотреть можно. Эти люди, крестные родители, привели нас в Церковь, и сказали, что вот этот парень или эта женщина годятся для нас. Годятся для Церкви, для Царства Небесного. Священник смотрит: если вы считаете, что годится, давайте его примем к нам. Льют воду, мажут маслом, технология, покрасили, отштукатурили, приняли. Дальше этот человек уже с нами живет, проходит наши беды и радости. События, которые с ним в жизни происходят, мы обсуждаем, и он их понимает как действие Бога, как речь Бога, как Бог с ним разговаривает, совершенствуется в этом. В видении оснований, в распознавании. А что в это время делается на небе, откуда ж мы знаем… Про это узнаем только из видений каких-то полусумасшедших, которые зафиксировались в церковной памяти, понравились ученым богословам. Не знаем, что там делается. Есть, особенно в восточном христианстве, идея, что в Крещении человек получает ангела-хранителя. Наверное, можно так говорить. Такого как бы шефа. А можно обходиться без ангела-хранителя, говорить, что вот Дух меня ведет, я слушаю Дух, Дух меня бережет. А можно говорить, что ангел-хранитель меня хранит, когда я ему не препятствую. Но ведь помощь-то распознать можем…

Я все время говорю, что надо ближе к опыту. Не увлекаться придумками всякими. Аминь.

Священник Сергей Николенко

Изображение: Ежи Новосельский, Иордан (Крещение Иисуса), 1964