Семья Святого Лазаря

Я сидел на группе сегодня и занятие у меня было простое – я пытался понять, почему у меня так много энергии уходит на группу и потом на литургию, так что потом я совсем оказываюсь без иммунитета. Любая бацилла, пролетая мимо, сражает меня наповал. Поэтому старался впустую энергию не затрачивать, а просто принимать вещи, которые не хочется принимать, — то есть, что эффективность, если можно так сказать, наших занятий, точнее, средняя температура по нашей больнице меняется мало. Есть люди, у которых наступает период личностного прорыва к Богу и они быстро меняются к лучшему, потом опять тормозятся, это нормально. Но без особых откатов назад. А есть люди, которые ходят на наши группы, богослужения, получают от этого временное облегчение, но никак не накапливается у них потенциал правильной ненависти к себе – не парализующей, а ненависти, которая дает энергию отказаться от старой жизни и старых шаблонов поведения, реагирования, мышления, всего. Нельзя сказать, что у этих людей ровная жизнь – тоже есть колебания и к лучшему, и к худшему, но вся сила уходит в замах – преувеличенную эйфорию от кажущихся полученных откровений, кажущихся успехов, и вся эйфория расходуется на то, чтобы себя ненавидеть не так сильно, а не на изменения. Потом наступают периоды упадка, когда нужна какая-то минимальная эмоциональная подпитка от группы, литургии, для того, чтобы не засесть крепко в депрессии и не перестать делать элементарные вещи, которые даже в быту надо делать. Обе категории людей у нас есть, всегда опасно ставить диагноз, что вот ты такой, с тобой происходить ничего не будет. Или ты отличник, мы должны с тебя брать пример и равняться на тебя. Меняется всё с годами, Бог производит какие-то изменения, изменения эти нам бывает тяжело нашим глазом уловить, потому что глаз замыливается от постоянного общения. Точно так же по этой причине с благодарностью бывает плохо, с благодарностью Богу. Это важная тема покаяния постоянного и хотя бы периодического, чтобы избежать этой замыленности глаза, увидеть долгосрочные дары, которые Бог нам дает. Когда мы удосуживаемся не жить сиюминутным состоянием, а все-таки заглядывать в карман души, где дары эти лежат, для того, чтобы воспользоваться.

Думал о Католической Церкви и вообще о христианстве ХХ века. Нехристианские общественные движения, ориентированные на социальную справедливость, интеллектуальные движения этого плана и просто массовые эмоционально захватывающие людей массовые порывы справедливости – как это толкало христианство, в частности КЦ, к тому, чтобы всерьез взглянуть на земные дела, положение дел на земле. Я имею в виду возникновение того, что мы сейчас называем социальным учением Церкви, это линия Второго Ватиканского собора с подчеркнутым интересом к происходящему на земле. Все-таки приходится констатировать, что тайна реальности больше, чем социальная справедливость. Она превышает, казалось бы, справедливые общественные решения. Это парадоксы жизни вечной, парадоксы посмертного существования. И думаю, что на сегодняшний день Церковь, чтобы быть привлекательной для людей, как раз и должна эту социальную устремленность преодолевать, отказываясь в значительной мере от пафоса эпохи Просвещения, который до сих пор есть, и который надежно защищает европейского человека и вообще человека из стран первого-второго мира, защищает от всякой пугающей – может быть, мистикой это стоит назвать. Вот эта вся просвещенческая культура стоит как надежный барьер от нашего проникновения в мир духов, в мир добрых и злых сил, невидимых и могущественных.

Вчера я об этом думал, и метафора, которая мне в голову пришла, — это культура западной медицины, медицины антибиотиков. Я заболел какой-нибудь инфекционной болезнью, вот я принимаю антибиотик, который как напалмом выжигает мне всю флору – и полезную, и вредную, всю. А флора — это большая часть меня на самом деле. Думаю, что сейчас христианская весть в пост-христианских странах очень сильно протухла именно по этой причине. Религиозная жизнь, молитвенная жизнь — она в этой, как я уже говорил, просвещенческой парадигме достаточно плоская. Потенциала возможности моего личностного общения с невидимым миром она не реализует. И думаю, что опять придется христианству обращаться и к чудесам, и к видениям, к опыту внетелесного существования, но уже на уровне тех достижений, методологии, которые достигнуты в области парапсихологии, всяких таких вещей. Опять, думаю, должен возвратиться уже на новом уровне страх перед адом, перед чистилищем, как перед реальностями, которых многим не избежать. И эти реальности надо почувствовать и увидеть еще при жизни. Думаю, что набор средств для этого вполне достаточен — есть в той же монашеской аскетике первых веков и средних веков, других религиях. Думаю, что для нас важно не увлекаться чересчур политическими всякими штучками – политика это вещь, где действует очень много мертвых детерминированных механизмов, и как относиться к ним, Иисус очень лаконично и хорошо в Евангелии говорит. Опыт же невидимого, опыт будущего, это то, без чего, я думаю, по крайней мере в наших пост-христианских культурах в Евангельскую весть новую кровь не вольешь. Аминь. Но для этого, конечно, требуется другая культура и покаяния, и церковной жизни.

© Священник Сергей Николенко 2011