Семья Святого Лазаря

Деян 16,16-34; Ин 9,1-38

Бывают шутки беззлобные, а бывает ирония. Ирония – это проявление скрытого гнева, когда человека допекли, но у него нет возможности решительно и конструктивно выразить гнев, — тогда он прибегает к иронии. В евангельском чтении как минимум дважды это встречается. Один раз, когда фарисеи – это как бы партия власти, — позвали родителей на допрос. Родители вынуждены были прийти: хотя формально у фарисеев нет власти этого делать, но это как бы партия власти, а не просто какая-то компания, пользующаяся особым благоволением. И вот они пришли. И когда их начали расспрашивать, они так по-дурацки сказали: «он уже совершеннолетний, спросите его». Ему уже неизвестно сколько лет было – родители как бы пошутили. А как-то иначе сказать, мол, отстаньте от нас со своими глупостями, они не решились. Второй раз, когда этого бывшего слепого опять призвали на допрос и начали расспрашивать, «что он сделал с тобой, как отверз очи» и так далее. Слепой тоже так с иронией сказал — что вы еще хотите? Хотите тоже учениками Христа стать? Но они, конечно, разобиделись, прогнали его, оскорбительно сказав «во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь».

Вот такая история: Бог делает, но делает не так, как положено, не так, как принято. Исцеление совершает в субботу. Иисус очень подозрительный человек, потому что нарушает своими речами главную заповедь монотеизма, говорит так, что можно подумать, что Он есть Бог. И так далее. А факт есть. Причем неслучайно этот исцеленный говорит – точнее, евангелист Иоанн ему вкладывает такую фразу: «если бы тот, кто меня исцелил, не был от Бога, не мог бы творить ничего». Творить в таком же смысле, в каком творит Бог. Создавать из ничего. Зрение от рождения не было ему дано, Иисус сотворил ему зрение – как Бог. Иисус в него заложил фундамент веры, но я полагаю, что были, и, наверное, не мало было людей, которые получили исцеление от Иисуса, а когда их прижали, когда пришлось объясняться в этом, отказались от Него. Люди с такой верой, которая так и не зародилась как следует. Я так для себя полагаю, что когда вера по-настоящему в человеке проявилась, то с ней уже не сделаешь ничего. Человека можно напугать, можно заглушить эту веру на время, но потом она все равно прорастет.

В церковь приходят люди и принимают крещение с разными мотивами. Катехизация эти мотивы не всегда может изменить, я бы даже сказал, что очень часто люди так и остаются в церкви с болезненными мотивами. Бывают люди, которые интересуются только собой, люди истерического плана, — их Бог интересует лишь постольку, поскольку это касается меня. На всех остальных наплевать. А есть и противоположный тип людей, которые заинтересованы в какой-то общественной активности, политической, и они приходят в церковь и думают, что Бог им обязан помочь в этой деятельности, и что церковь – это такое место для политической деятельности. Бывают просто психические нездоровые люди, которые ищут знаков, и им кажется, что Бог им в церкви подает какие-то особые знаки, которые окружающие не видят и не понимают, — это паранойя, от этого таблетки хорошо помогают. Но все эти люди попадают не в толпу, а в приходскую общину. А община – это действительно место, где есть возможность, чтобы действовала любовь Божия. И этим приходящим людям, конечно, важно, как их встречают, какая атмосфера. Бывает так, что человека встречают приветливо, и он начинает что-то о себе рассказывать, а потом оказывается, что люди из прихода его начинают осуждать, сплетничать у него за спиной. И получается так, что этому новому человеку трудно или практически даже невозможно возрастать в вере и любви Божией в этой общине. А бывает и наоборот, человек приходит и начинает пытаться устанавливать свои порядки — человек с явным грехом, который он не собирается ни исповедовать, ни сокрушаться в нем.

Такой человек просто разлагающе действует на общину, и этого человека надо прогнать. Обязанность прогнать его возлагается — по крайней мере, в ранней Церкви возлагалась — на священника, и это, собственно, и была та власть ключей, или власть связывать и развязывать, как Иисус говорил Петру. То есть власть разрешать человеку оставаться в общине, или изгонять из общины. Мы сейчас говорим о том, что у священника есть власть отпускать грехи, что это таинство. Таинство отпущения грехов, — как и в любом таинстве, соответствующую благодать дает Христос, но делается это по воле священника и по его действию. Мы можем догадываться или придумывать всякие мистические результаты этого таинства, но земной видимый результат один: это благодать человеку оставаться в общине или лишение этой благодати. Поэтому ответственность и на священнике большая, и на общине большая. И церковь земная пытается это все формально отрегулировать за счет канонического права, церковных законов, но фактически это вопрос того, насколько на самом деле в общине, — приходской или епархиальной — действует Святой Дух, который объединяет и мирян между собой, и священника соединяет. Как говорится, чтобы человека как следует узнать, пуд соли надо съесть. Вот настоящая община формируется не за день, и не за месяц, и не за год, а очень долго. Проверяется это все делами общины. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2013