Семья Святого Лазаря

Хотя Библия и представляет собой единую книгу, в ней собраны разные мировоззренческие позиции, выражавшие взгляды различных людей, живших на протяжении многих веков и объединенных верой в Единого Бога Народа Израиля, а позднее — христианским Откровением. Поэтому выражение «библейские представления о здоровье и болезни» предполагает синтез взглядов на человеческую жизнь — разных , а иногда внешне противоположных. В библейском богословии «здоровье» и «болезнь» не входит в разряд ключевых понятий. Главными и оценочными там являются скорее пары понятий «чистоты» и «нечистоты», а также «праведности» и «неправедности».

Человек во вселенной

В Библии состояние человека не рассматривается изолированно от вселенной, оно как бы отсчитывается от нее. Человек с самого начала книги Бытия описывается как существо, которое вписано в общую композицию космоса, хотя ему и назначена во вселенной особая роль. Эта вписанность в композицию означает, что всё, что происходит с человеком, отражается на вселенной и наоборот. Центральная метафизическая и антропологическая трагедия Ветхого Завете, грехопадение, через человека затрагивает весь мир. В третьей главе книги Бытия, там где описываются пагубные последствия, проклятия за грехопадение, Бог говорит человеку: «Проклята земля за тебя, со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей» (3, 17). Это предполагает первоначальную гармонию во вселенной, люди были составляющей этой гармонии. В катехизисах обязательно настаивают на историчности первоначального состояния человека, однако это тайна. Невозможно понимать ее с примитивным буквализмом: были два человека, праведные, жили в гармонии со вселенной, потом — раз, змей приполз и всё испортил.

Момент грехопадения — это тайна того, что праведность человека не получилась, с самого начала человеческой истории. Хотя потенциальные возможности для праведности были. Эта праведность понимается как исходная праведность, доброкачественность и доброе функционирование всего мира. За этот мир человек, по Библии, несет ответственность, с которым должен обращаться как с садом, который принадлежит Богу: ухаживать за ним, хранить его (Быт 2, 15). Это не получается как следует. Однако изначально в структуры космоса заложен потенциал развития по направлению к Творцу, источнику подлинного и, сейчас не представимого, счастья человека.

Гармония элементов системы означает наличие функциональных взаимосвязей между всеми, и когда один очень существенный элемент этой системы теряет способность правильно действовать, дисфункция распространяется на все элементы системы. Всё портится, и дальше, когда идет попытка восстановления праведности того же человека, восстановления его первоначального состояния, остальные элементы системы этому уже мешают..

В философии подход, использующий представления о гармонии системы, называется экологическим. Кардинал Мартино в книге «Мир и война» развивает богословие на основе такого подхода, пытается соединить экологический подход с христианским и библейским богословием.

Эту гармонию можно проецировать на разные уровни. Можно проецировать ее на социальный уровень, говорить о справедливости в отношениях между людьми, в отношениях человека и природы. Тогда будет понятно, что справедливые отношения между двумя людьми не могут осуществляться изолированно, если во всём мире отношения являются несправедливыми. Атмосфера окружения обязательно будет влиять на справедливость межличностных отношений.

Точно так же со здоровьем человека. Сразу нужно отметить, что Библия не делит болезни человека на соматические (физические), заразные/незаразные, инфекционные, психические, не делит дефекты человека на психологические, психиатрические проблемы. Вместо этого выступают основные понятия, о которых уже говорилось: праведность/неправедность и чистота/нечистота, а также подверженность воздействию злых сил — бесов.

Последнее, что надо сказать о космосе. Согласно библейскому богословию, для возникновения космоса имеется всего одна причина: у Бога чересчур много любви, и это побуждает Его изливать Свою любовь на то, что не есть Он. Так возникает творение, цель которого — полностью воспринять любовь Бога и вернуть эту любовь Творцу. В этих двух предложениях содержится всё. Над ними можно и нужно размышлять всю жизнь. Это значит, что творение приспособлено как раз для этого. Наши современники используют всякие многозначительные слова из психологии и философии XX века: самореализация, самоактуализация. Эти понятия наполнены всякой дребеденью, хотя в их секулярных психологических и философских интерпретациях есть и правильные наблюдения и важные находки. Но суть в том, что реализация личности, как ее замыслил Бог, заключается в том, чтобы воспринять в полноте всю любовь Бога и через себя возвратить ее Богу, не только непосредственно, но в этой системе, в системе космоса, вселенной.

Это и лежит в основе здоровья человека в библейском смысле. Пока человек эту любовь способен принимать и отдавать, он здоров в основе своей, что бы с ним внешне ни происходило.

Библейские «модели» человека

Дерево

Те, кто посещает или посещал программы знаменитого московского фонда помощи алкоголикам и наркоманам «Старый Свет», знают, что там основная модель человека — это дерево. И действительно, образ дерева — очень яркий образ, часто встречающийся в Библии. Книга псалмов начинается с псалма с достаточно ранним иудейским богословием, говорящем о праведнике: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей» — это социальная или нравственная часть, «но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь» — духовная сторона. А дальше описывается его личность: «И будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всём, что он ни делает, успеет». Здесь образ дерева, посаженного на берегу реки, где самая плодородная почва. Обращаю внимание, что это дерево плодоносит, когда нужно: приносит плод во время свое. Не просто плодоносит, а делает это в гармонии с временами года, с порядком, который установил Бог. На него можно рассчитывать, оно надежно. «Лист не вянет» — это стабильность и постоянная бодрость, которая у нас ассоциируется с человеком с сильной психикой, с сильной нервной системой. Он имеет достаточно здоровья для того, чтобы балансировать свою психику, эмоциональное состояние. «Во всём успеет» — это успешность. Его дела получаются.

Так возникает образ здорового человека как праведника, включающий согласно псалму его молитвенную жизнь, церковную жизнь, привычки, круг общения, стиль общения. То есть здоровье и в биологическом измерении, и в социальном, и во всех других.

Дальше ему противопоставляется нечестивец: «нечестивые… как прах, возметаемый ветром с лица земли» — как пыль на земле.

В Библии используются образы разных пород дерева. Ливанский кедр: «Праведник цветет, как пальма, возвышается подобно кедру на Ливане. Насажденные в доме Господнем, они цветут во дворах Бога нашего; они и в старости плодовиты, сочны и свежи, чтобы возвещать, что праведен Господь, твердыня моя, и нет неправды в Нем»

(Пс 91, 13-16). Кедр — это огромное дерево, прямое, мачтовое дерево. Здесь главные характеристики — мощь и прямота, неискривленность. Эта прямота как раз и нужна, чтобы возвещать, что праведен Господь. У кривого поведение возвещает кривизну, и если такой человек будет говорить о праведности Бога, у него не получится ничего, потому что он сам кривой. Свидетельства не получится.

Еще один образ — смоковница, которая дает плоды, очень необходимые для жизни.

Наряду с растениями Народ Ветхого завета использует образы животных: «Молодой лев Иуда» (Быт 49, 9) — это колено Иудино. Лев — тоже животное мощное, царь зверей в пустыне. Наоборот, Иисус в Евангелиях называет Ирода лисицей: «Пойдите, скажите этой лисице…» (Лк 13, 32). Лисица — нечистое животное. Оно питается падалью и в этом отношении в таком жарком климате оказывается, несомненно, переносчиком инфекционных заболеваний. Укус лисицы сам по себе не силен, но можно заразиться и потом заразить весь народ.

По сути своей нечистота — это всё, что представляет опасность для народа Божия. Еще нет разделения на болезни заразные и незаразные, соматические и психические, но есть интегральное понятие нечистоты, которое включает любую опасность для народа. Это и заразные заболевания, и опасные поступки, грех. От грешника, то есть человека с радикально неверными нравственными установками и взглядами народ обязан защититься, как и от заразного больного. Подразумевается, что сам грешник должен это понимать и добровольно изолироваться от народа. Весь ритуал покаяния за грех, уже в христианское время, полностью воспроизводит эти представления. Это сейчас человеку всего-навсего не дают евхаристию принимать вместе со всеми, а где-нибудь во II или даже в III веке женщина, имевшая внебрачную связь, не имела бы права ни приходить общину, ни есть с ней. Она жила бы где-то одна и отрабатывала несколько лет епитимью. Запрещено бы было ей работать на работе, приносящей много денег — чтобы был настоящий пост, в одиночестве, в бедности. Потом только, если бы она это всё восприняла и в этом состоянии у нее укрепилось покаяние и христианская позиция, тогда опять бы ее приняли в общину. Это к вопросу о чистоте, понимаемой как интегральный критерий здоровья человека, и физического и духовного.

Представления о чистоте, в том числе и ритуальной были всеохватывающими, но обусловленными историческим уровнем развития знаний о мире. Так законы о нечистоте связанной с «истечениями» из тела. Вероятно, не так легко в те времена было определить — начинается ли у женщины болезненный, но безопасный для окружающих менструальный период или, например, смертельно опасная для всех окружающих, холера. «Безопасным» решением было считать «истечение» симптомом нечистоты.

Представление о чистоте как подход является очень глубоким, но в конкретизации он совершенствуется. Сейчас мы видим, что, допустим, отношение к ментальным больным радикально другое, чем какие-то 200 лет назад, когда их держали в клетках, как диких зверей, и это считалось правильным.

Кстати, до сих пор некоторые представители восточного христианства придерживаются правила о ритуальной чистоте в отношении женщин в период менструаций. Это пережиток не только ветхозаветных установлений, но и держащегося у невежественных верующих убеждения в нечистоте и греховности самой сексуальной сферы человека. Лекарством от этого служит тщательная катехизация.

Бог

Но проблема, которую библейские авторы вполне осознавали, заключается в том, что полностью описать человека через земные образы, верифицировать его через деревья, животных, и т.д. не получается. Поэтому в Библии мы видим и принципиально иной способ описания человека — по аналогии с Богом, Который невидим, непостижим, Который обладает принципиально иными свойствами по сравнению с природой. Это, в первую очередь, способность дарить, совершать дар. Добровольное, спонтанное, не обусловленное ничем даяние. Эту спонтанность дара можно описывать как творчество, непредсказуемость человеческой личности в хорошем смысле.

Возникает парадокс: Бог дал закон, источником которого Он является. Моральный закон — как жить, как вести себя в разных сферах жизни, в разных отношениях: с людьми, с Богом. Всё важное регламентировано. Одновременно Бог и Сам непредсказуем и является источником непредсказуемости. Пример — история с исцелением дочери Иаира (Мк 5, 21-43). Иисус идет исцелять дочь администратора синагоги, и тут возникает женщина с кровотечением. Она понимает, что по закону о чистоте должна оставаться за пределами народа, не должна вступать в общение с людьми и тем более с раввином, который в середине толпы. Тем не менее, она ввинчивается в толпу, и это и есть непредсказуемость. Она не видит у себя в сердце греха, хотя знает, что не должна так делать. Но греха нет, и она это делает. Когда Иисус, подаривший ей исцеление, говорит: «Дерзай» — правильно, так и делай, — Он утверждает ее непредсказуемость как черту, угодную Богу и, более того, принадлежащую Самому Богу. Движение человечества и Церкви к Богу на путях такой непредсказуемости происходит как даяние даров.

С неправедным человеком тоже парадоксально. Для него никаких нравственных законов нет, он движется к примитивной цели прямолинейным для него путем, и в этом отношении он абсолютно предсказуем.

Итак, принципиальная характеристика здорового человека — способность существовать и строить свою жизнь в терминах даров. Греческие и римские философы строили модель личности на системе добродетелей, такого личностного механизма, который обеспечивает добрые мысли и поступки. Эти модели были вполне умозрительными, иногда утверждалась главная добродетель, из которой вырастают все остальные. Это и есть модель дерева добродетелей, модель личности, которая развивается по определенным законам. Эта модель совершенно не учитывает другого измерения личности, которое не описывается никакими детерминированными и квазибиологическими процессами. Это измерение даров, которые личность получает от Бога, которыми обменивается с Богом и с другими. В раннехристианской литературе, когда говорится о жизни души человека, первое место уделяется дарам Святого Духа, а не добродетелям. Позднее христианская антропология особенно в западном богословии, в схоластике, формирует всё более разработанную, детерминированную конструкцию личности. В конце концов, мы видим, это привело к духовному голоду и обращению взгляда с надеждой на духовность христианского Востока. К стремлению оживить представление и опыт принятия спонтанных даров Божиих.

Парадоксы праведности

Цельный образ праведника, который показан в Пс 1, в Пятикнижии, в ранних книгах Премудрости — это всецело здоровый человек. Даже смерть он принимает со здоровым «насыщением днями» (2 Пар 24, 15). Но когда Иисус примеряет на себя образ страдающего Слуги Господнего у Исайи, видно, что цельный образ праведника рассыпается. В 53 гл. говорится об этом персонаже: «Ибо Он взошел пред Ним» — Богом, «как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему» — привлекательного нет ничего. «Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей» — депрессивный человек, «и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. … ранами Его мы исцелились» (2-5).

Видно, что у человека есть все внешние симптомы грешности и болезни, а греха нет.

Становится понятно, что поражение вселенной и человечества грехом имеет не просто социальный характер: этот праведник, а этот нечестивец. Разделение проходит не между ними, но и через каждого из них. Праведник на себе несет последствия греха других людей. Есть болезнь, которую он несет за свой грех, есть болезнь, которую он несет за грехи родителей, предков, других людей. Есть болезни, о которых нельзя сказать, за что он их несет, но можно сказать для чего, если дано позитивное видение. Но в целом вселенная как система — настолько многообразная и сложная, в пространстве и во времени и даже не в пространстве, а в пространствах, которые находятся за пределами нашего видимого исторического мира. Поэтому учесть, как это всё взаимодействие сказывается на отдельном человеке, невозможно. Болезнь отдельного человека — это тайна. Можно пытаться выделять какие-то существенные причины, и это бывает важно. Но никогда, пожалуй, нельзя понять до конца.

Всё же, если человек во что-то проник и начинает работать покаяние, его и окружающих, то дальше Бог дает дары. Дары, которые Он захочет. Это может быть дар моего исцеления, а может быть дар, когда я получаю способность через мою болезнь страдать, искупая грехи других. Этот дар более возвышенный и достойный, близкий Богу.

Как пример можно упомянуть историю болезни и смерти Папы Иоанна Павла II. Ближе к концу ему предлагали высокотехнологичное лечение в клинике, он отказался, т.е. высказался против искусственного продления собственной биологической жизни. Второй существенный момент — то, что он свое умирание сделал достоянием гласности в отличие, например, от советских официальных деятелей, чье физическое состояние вообще всегда рассматривалось как государственная тайна. Это проповедь свидетельством своего ухода из жизни. Он показал, как происходит умирание христианина в надежде, со всеми приятными и неприятными сторонами этого процесса.

Краткий итог

В Библии, в иудаизме практически до времен Иисуса нет разделения человека на психику, на тело, нет разделения болезней на соматические, психические, заразные, незаразные и прочее. Тем более нет различия между эндогенными психическими расстройствами и приобретенными личностными психологическими нарушениями. Вместо этого есть базовые понятия: праведность/неправедность, чистота/нечистота. Нельзя эти вещи понимать в индивидуалистическом ключе, потому что они становятся существенно социальными через социальность самой человеческой природы, которая имеет индивидуальные проявления, но, вообще говоря, природу человека без человеческого общества рассматривать невозможно.

Это целостное восприятие человека, библейское, приводит к пониманию того, что грех нарушает целостность всего человека, всех систем человека, если можно так выразиться: и соматических, и душевных. То есть праведник и неправедник — это разные люди, с разными качествами, но в социуме, более общо — в космосе, все элементы настолько запутаны, переплетены, взаимовлияют, что праведник всегда на себе будет нести какие-то эффекты деятельности или просто бытия неправедного человека. Поэтому в иудаизме после Вавилонского плена, у Второисаии показан образ праведника, страдающего Слуги Ягве: больного, изъязвленного, некрасивого, но праведника, который несет чужие грехи. Наказывают его, оказывается он жертвой несправедливости именно потому, что несет чужие грехи. Такая парадоксальность. В этом плане и физическое, и психическое здоровье в христианском перспективе не является основным идеалом и ценностью. Основной идеал — мир в душе. В этом отношении иудаизм и христианство совпадают. Но мир как внутреннее состояние самого Троичного Бога- это очень глубокая вещь, за пределами физиологического здоровья и внешне приятных психологических черт.

В Библии присутствуют два принципиальных типа модели человеческой личности. Это образ дерева, прежде всего. Биологический организм, существование которого детерминировано: из земли он получает питательные соки, ветви растут, плодоносит и т.д. Такими образами полноту человека описать не удается. Иудеи это прекрасно понимали. Другая модель или метафора для описания человеческой личности — это Бог, для Которого самое характерное, может быть, — свободно делать подарки, дары. Когда Он захочет. Это не детерминировано никакими законами, никакими механизмами, хотя говорится, что есть нравственные законы, закон Божий. Свободный дар — вещь непредсказуемая. Он «детерминируется» только отношениями: когда есть взаимные отношения дружбы, тогда можно предположить свободный обмен дарами. Это эффект принципиально иной, чем организмические представления о человеке.

Человек в Библии описывается как образ и подобие Божие — на биологическом фундаменте построена «богообразная» личность, которую, пока человек жив, невозможно делить на какие-то части: на тело, на душу, отдельно на физические, соматические, психические проявления. Если пытаться эти стороны выделять и работать с каждой из них изолированно, ошибка гарантирована.

© о. Сергей Николенко 2008