Семья Святого Лазаря

Сейчас нужно вернуться к тому, что грех делает с человеком, но для начала нужно выделить основные элементы, основные понятия, характеризующие внутреннюю жизнь человека. Это понятия интеллектуальной сферы личности (разума), эмоциональной сферы и волевой. Представление о том, что у человека есть отдельно ум, чувства, воля, деление целостной личности на компоненты — строго говоря, это плохо.

Возьмем, например, чувства. Что это такое? Никто не знает толком. Эмоция — это, по этимологии, то, что вызывает motus, движение. То, что заставляет человека как-то внешне реагировать. Что такое чувство страха? Человек говорит: «Я чувствую страх». Что на самом деле он чувствует? Перечислить можно. Он ощущает, что у него сжимается под ложечкой, ощущает напряжение, или спазм. Он готовится к встрече с опасностью. Органы чувств, восприятия обострены. Его может даже охватить паралич, особенно если у него есть предыдущий опыт того, что никакие попытки активно противостоять угрозе не имеют успеха. Много всего еще можно перечислять, но достаточно названного: спазматические ощущения в области диафрагмы; отражение предыдущего жизненного опыта в воспоминаниях; обостренное восприятие и мобилизация интеллекта как готовность к встрече с неизвестным. Видно, что, собственно, чувства там — раз, два и обчелся. Есть результаты интеллектуальной работы, волевая установка на сопротивление или на пассивность, которая окрашивает этот страх в паническую окраску или в настроенность на активную защиту, и прогнозирование интеллектом возможных опасных последствий. То есть в том, что нам представляется чувством, задействован целиком весь человек, все его внутренние и внешние способности. То же самое можно сказать об интеллекте, о воле. Акты интеллекта и воли на самом деле включают в себя и всё остальное. Другое дело, что согласно жизненному опыту можно выделить периоды, когда личность, казалось бы, ничего не делает внешним образом, занимается обдумыванием. Тогда эта деятельность выходит на первый план, всё остальное как бы игнорируется. Или бывают периоды, когда человек сопротивляется каким-то препятствиям, внутренним или внешним. В эти периоды ощущается, как работает воля, которая не дает просто плыть по течению событий, реактивно. Точно так же бывают периоды или моменты захваченнности восприятием и переживанием (переживание здесь как полный и глубокий анализ каких-то чувств), как будто в этот момент личностью владеют чувства.

Таким образом, чувства, интеллект и воля — это не реальные компоненты нашей деятельности, это просто схематизация. На самом деле, в любом душевном акте задействован весь человек целиком. Это важнейший тезис.

Доверие и грех

Нужно разобраться, как на это всё действует грех и как опять же на это всё действует благодать. Вернемся к важнейшей антропологической сцене из книги Бытия, сцене грехопадения, посмотрим, что происходит там с личностью первых людей. Сейчас можно не обращаться к тому, как эта сцена изображена, к ее композиции. Текст показывает, как, будучи исключительно слабым существом по сравнению с космическими силами, окружающими его, человек тем не менее чувствовал себя в мире на месте благодаря доверию к самой главной из этих сил, Богу. Это доверие вписано в природу человека как то, что образует личность.

В быту, в жизни все знают, что личный человеческий опыт, личные открытия в жизни чрезвычайно малочисленны и скромны. Корпус знаний составляет преимущественно то, что узнали от других людей, причем на собственном опыте проверили лишь малую часть. Даже если пытаться вспоминать личные откровения, то окажется, что это вещи, которые когда-то говорили старшие, или где-то читали или слышали, но просто не обращали внимания, это не откладывалось, поскольку к принятию этого не были еще готовы. Сознательное обретение религиозной веры тоже, как правило, относится к таким вещам. Даже те, кто жил в атеистической семье, в атеистическом окружении, вспоминают, что в принципе подавляющая часть христианских архетипов — не догматических формулировок, а архетипов, относящихся к жертвенности, к позиции нестяжания, к настроенности на прощение, к надежде на будущее, к надежде на Бога — это всё было в людях, с которыми встречались, стояло за фразами, которые они произносили. И в какой-то момент, когда человек вошел с Божьей помощью в религиозный круг, это всё ему вдруг открылось, засияло как новое откровение.

Таким образом в плане своей ориентации в мире человеку приходится жить обоснованным доверием и недоверием к другим. Недоверие в повседневной жизни — это ведь просто оборотная сторона доверия. То есть вера в то, что другому нельзя верить в данном вопросе. Это тоже акт веры. Другое дело, недоверие в ином смысле, недоверие как неспособность человека испытывать чувство доверия.

Если пытаться сформулировать точнее: быть уверенным по большому счету — это значит вверить всего себя тому, в чем я уверен. Популярный исторический пример: Коперник, Галилей, Джордано Бруно — люди, жившие в такой исторический период, когда назрела, уже в воздухе висела, смена астрономических представлений. Представление о том, что земля в центре вселенной, должно было меняться на то, что земля лишь одно из небесных тел, которые вращаются вокруг солнца, а тогда и солнце в свою очередь — небесное тело, которое вращается вокруг каких-то еще. Можно было догадаться, подтвердить эту догадку математическими расчетами, как это было в случае с Коперником. Но есть другое: быть уверенным в этом настолько, чтобы вверить этому собственную жизнь. Имена этих троих людей мы запомнили в истории не потому, что они догадались, а потому что они на это с большим или меньшим успехом положили жизнь, в отличие от остальных, которые этой своей догадке не стали доверять настолько. И имена этих, последних, мы так и не знаем. Это затасканный пример. Может быть, он выглядит чересчур академическим. Но в повседневной жизни, на самом деле, за вещи, в которых люди по-настоящему уверены, они готовы пожертвовать многим. Если не жизнью прямо, то, по крайней мере, многим, необходимым для безбедной жизни.

Так вот, грех — это то, что ломает эту способность, способность вверить себя, причем не частным каким-то истинам, а Богу как истине по большому счету, истине обо всём: об устройстве мира, о личной позиции человека в жизни: об отцовстве, о материнстве, о сыновстве, о супружестве, о монашестве. Вот какая истина Бог. Бог — истина о возможной доброкачественности этих всех вещей.

Возвращаясь к отрывку из книги Бытия, мы видим, что в результате грехопадения первым людям стало страшно. К Богу как основе всех сил в мире безусловного доверия больше нет. Они поверили в то, что у Богом движут мелкие опасения конкуренции со стороны людей и потеряли ощущение защищенности в мире. Ощутили себя голыми, нагими. Это чувство страха. Не нормального ситуационного страха, а страха трансцендентального, того Страха, который предшествует и превышает качественно все остальные страхи. Это состояние человека, который ни на что в мире не способен опереться по-настоящему. Видно, что этот страх — не просто психологическая реакция, не соматическая, не психосоматическая, а то, что связано напрямую с верой. Этот страх накладывается на все остальные психологические реакции человека. Это неверие, неспособность найти настоящую опору для себя в жизни — это и поражение воли на таком же фундаментальном уровне. Если нет настоящей опоры в жизни, то воля не имеет настоящего фундамента, на который можно опираться, отталкиваться от него, держаться за него. Всё становится относительным, релятивистским, плавающим в страхе. В том, трансцендентальном, страхе.

Такая же вещь с интеллектом. Греховный интеллект начинает работать на понятийном аппарате, где ценностные понятия — все вроде бы ценные, а вроде бы и не очень ценные. По крайней мере, не настолько ценные, чтобы отдать себя ради них. Основное назначение мыслительной способности человека — правильно определять себя в мире — искажается, потому что человек в грехе изначально настроен на то, чтобы заведомо неверно определить положение себя в мире, дезориентировать себя в мире. Разум начинает выполнять задачи защитные, противные его природе.

Вернемся к понятиям чувств, разума и воли, но в том смысле, в котором об этом сначала говорилось. Чувства тоже начинают использоваться не для познания, не для того чтобы помочь человеку познать реальность посредством интеллекта, но чтобы защититься от реальности, дезориентировать себя. В американской психологической школе, которая лежит в основании американских реабилитационных моделей 12 шагов, используются представления о замороженных чувствах, в итальянской психологической школе говорят больше об искажении чувств. Природа этого искажения либо замораживания понятна.

Тройная перспектива греховности

Если фундаментальную греховность человека раскладывать по этим трем составляющим, получается, что эмоциональная составляющая фундаментальной греховности — это основной или трансцендентальный страх, но на него наворачиваются и вторичные проявления страха или страхов. Волевая установка — это гордость. Если сформулировать богословски, то это стремление дезориентировать себя в мире относительно истины о Боге. Активное стремление к дезориентации. Более интеллектуальная, мировоззренческая часть — эгоизм. Интеллект стремится создать искаженную картину мира, в центре которой находится «Я». Опасность этой позиции в том, что это не чисто понятийная, а ценностная модель, с ложными ценностями, где главную ценность имеет «Я». Причем парадоксально это может выражаться в форме как завышенной, так и заниженной самооценки. Выражение «скромность паче гордости» — это заниженная самооценка, базирующаяся на том, что «Я» — самый главный в мире, потому что такой плохой, неудачный, невезучий. Поэтому самый главный и все должны вокруг этого «Я» прыгать.

Теперь делается следующий ход. Эгоизм, гордость и страх, в тех определениях, каких были введены, проистекают непосредственно из греха, из акта грехопадения. Эти три вещи назовем главными характеристиками греховности человека, обусловленной первородным грехом и его последствиями в природе человека. Вводим понятие греховности, которая в психологической (протестантской, прежде всего) литературе по созависимости описывается как «базовая созависимость». В отличие от вторичной созависимости, которая формируется как зависимость, приобретенная в практике отношений с другими людьми — зависимость от отношений, созависимость с алкоголиком. Дальше выражение «базовая созависимость» употребляться не будет ввиду его теологической неопределенности. Будет употребляться термин «греховность». На греховность накладываются такие человеческие беды, которые называют химической зависимостью, зависимостью от веществ (алкоголизм, наркомания, токсикомания), от определенных действий (игромания, трудоголизм, сексоголизм).

Дальше нужно поговорить о том, как в этой антропологической модели человека действует благодать. Выше говорилось о библейских способах описания человека, моделях биологических организмов и модели, которая не укладывается в земные тварные представления — т.е. о применении образа Бога для описания человека. Бога, Который, прежде всего, способен дарить и жертвовать. Это в некотором смысле тавтология, поскольку жертва — тот же самый дар.

Опытно благодать тоже ощущается человеком как некий дар. Например, алкоголик приходит в гости к пьющему приятелю и, сознает он себя алкоголиком или нет, он знает, что с каким бы настроем ни пришел, обязательно напьется. И тогда он просит Бога о том, чтобы не напиться. И вот он приходит к этому приятелю. У того и бутылка есть, и приглашает выпить, а вот — не хочется. Это воспринимается как дар. Алкоголик знает, что собственной способности его человеческой природы для этого не хватает — значит, это дар Божий. Благодать действует, прежде всего, через обнаружение получаемых даров и обнаружение того, что сам вдруг становишься способным делать другим дары, не обусловленные никакими эгоистическими соображениями (на практике эгоистические соображения есть, но не на первом месте). Эгоизм перестает быть главным мотивом жизни.

Достоинство грешника

Как возрастает подобие человека Богу? Возрастает способность человека принимать и давать дары. Человеческая природа в ходе обожения восстанавливается настолько, что в принципе любовь как способность к дарам становится у человека единственным мотивом его деятельности. Слияния с Богом, конечно, не происходит. Но, как в восточном богословии говорят, человек оказывается полностью пронизан божественными энергиями.

Достоинство здесь рассматривается как теологическое понятие, не как обиходное. Достоинство человека — термин, который активнее всего используется в социальном учении Церкви. Появилось это понятие в теологическом обиходе, во многом в связи с борьбой рабочего класса за свое достоинство, в связи с «рабочим вопросом». Социалисты вкладывали в это понятие право на такую же жизнь, как у имущих классов, а Церковь наполнила это понятие своим содержанием, чтобы социальное движение и социальную борьбу конца XIX века по возможности ввести в христианское русло. Достоинство грешного человека — это скрытая слава Божия, которая в нем есть, но которую сам он не ощущает и другим, поэтому, не показывает. Достоинство — сколько человек стоит перед лицом Бога. А стоит он Пасхальной Тайны. Если образно говорить, достоинство человека — как алмаз. По мере того, как с него стираешь грязь, шлифуешь его, исходное достоинство начинает сиять.

Краткие итоги предыдущих разделов

Личность человека является целостной. Ключевое понятие тут — природа человека. Природа — это реальность, которая имеет уровни, скрытые от рефлексии человека. Пример — евхаристия. Присутствие Иисуса в евхаристии — это то, что скрыто от прямого восприятия и, соответственно, от понимания. Дальше шла речь о болезни как о позиции человека по отношению к себе. Это принципиально. Существенна позиция других по отношению к этому человеку. Интересно было бы рассмотреть случаи несовпадения, например, когда человек считает, что он грешник, а окружение видит в нем больного.

Рассматривались парадоксы здоровья, когда многие психические и интеллектуальные очевидные признаки нездоровья человека, если их вплетать в контекст, в то, как человек развивается, оказываются, наоборот, признаком здоровья. Были выделены три понятия, характеризующие греховность человека: страх, гордость и эгоизм — понятия, в данном подходе описывающие трансцендентальную позицию человека. Страх перед реальностью вообще, перед будущим, базирующийся на неспособности довериться Богу полностью, и, соответственно, эгоизм больше как мировоззренческое, интеллектуальное измерение и этого состояния неспособности довериться и гордость больше как волевое измерение. «Больше», потому что, исходя из принципиальной целостности человеческой личности, эти три компоненты: эмоциональную, волевую и интеллектуальную — выделять нельзя, потому что это неправда. Когда говоря о гордости, можно видеть и интеллектуальную позицию, и страх, и различные психо-соматические проявления, которые на это всё накладываются. Греховность выражали через эти три понятия, потому что с ними удобнее работать, чем с одним общим понятием греховности.

© о. Сергей Николенко 2008