Проповедь 9 ноября 2014 — Неделя 22-я по Пятидесятнице
Ноябрь 18, 2014
Эти события, которые в описаны Евангелиях, в историческом масштабе очень маленькие. Возле какой-то деревни Иисус освободил от духов одного человека, возле другой деревни еще кого-то. Но я вижу задачу в том, чтобы от масштаба евангельских событий перекинуть мостик к более крупным историческим событиям, свидетелями которых мы являемся. Потому что это не просто мостик, это возможность эти события прочитывать и, собственно, просить помощи.
Есть такой польский историк Ян Гросс, он написал несколько книг о еврейских погромах в Польше во время войны и уже после войны. Он серьезно въехал в тему, и прекраснодушная польская католическая интеллигенция была шокирована тем, что он нарыл. Первый эпизод, о котором он написал книжку: в одной деревне польские крестьяне согнали в овин полторы тысячи своих соседей евреев и сожгли. Расследование было уже после войны. Те, кому удалось уцелеть, так интересно рассказывали об этом — то есть, людей, которые их убивали, они называли «Иванушка», «Петенька», потому что это ведь соседи — дети в школе вместе учились, всё как бы такое почти родственное. Но вот такая вещь произошла. Потом автор рассказывал еще такие очевидные вещи, писал о лагерях смерти, которые были на территории Польши — Треблинка, Аушвиц. Все в округе прекрасно знали, что происходит, потому что приходили составы с евреями, уходили пустые вагоны, чад от крематория стоял на всю округу. Но характерно, что эти деревни жили гораздо богаче, чем другие деревни в Польше. Механизм был такой: евреи попадали в руки обслуживающего персонала лагеря, эта обслуга состояла из пленных, прошедших специальное обучение, в основном это были украинцы. Всё, что было у этих евреев — часы, зубы, драгоценности, какие-то шмотки — вот это всё доставалось обслуге. Они ценность этих вещей не могли реализовать, меняли драгоценности на колбасу. Рассказывали, что крестьяне ходили с лукошками, полными наручных часов. Или крестьяне подносили к поезду стакан воды за золото, за что-то такое. А все ведь были добрые католики, и пленные украинцы из западных областей тоже все были добрые грекокатолики.
Автор не то чтобы удивлялся, что эти истории в польском обществе были совершенно неизвестны, а просто размышлял: те, которые участвовали в убийствах и выдавали евреев немцам, после войны стеснялись об этом рассказывать. Но и те, которые спасали евреев, тоже боялись рассказывать об этом, потому что чаще всего это делалось за деньги, и говорить об этом тоже было как-то не очень удобно при народной власти. В 50-х годах, по-моему, в Польшу приезжал известный неотомист, богослов и писатель Мунье. Когда я был в Польше в 90-х годах, в семинариях его книжки стояли вовсю. Он уехал из Польши совершенно шокированным от того, насколько антисемитски было настроено католическое духовенство. То, что происходило, — это такая система, не просто люди как-то взбрыкнули, а попустительство было со всех сторон. И со стороны немцев, и со стороны собственного духовенства, и прочего. Ситуация, в которой этот бедный бесноватый, о котором мы читали, цепи рвал, — это просто детский сад по сравнению с этим всем.
Дьявол действует, но действует по-другому, системно: через идеи, через расовую теорию, через бытовой и богословский антисемитизм. Евреев убивали — это «понятно», на то они и евреи. Но вся Вторая мировая война, как исследователи это видят, это не было столкновение фашизма и антифашизма, это был такой набор гражданских войн. Гражданских и межнациональных. Когда устанавливается мир, это всё как бы затихает, и люди спустя какое-то время опять становятся добрыми соседями, Ванечками и Петечками. Но стоит бросить спичку, и опять всё разгорается. Бог, Он против чего? Он не против тех, которых жгли, и не против тех, которые жгли, — Бог против злых дел. То, что Он старается делать, — это разрушать злые дела.
В Евангелии Иисус показывает такое, в общем, мягкое лицо Бога, отеческое. В значительной мере потому, что Иисус на Бога смотрит как бы изнутри. Как бы на душу Бога, если можно так сказать. А в Ветхом Завете пророки описывают Бога в совершенно других терминах: Бог орет как роженица, гневается и ревнует, такие страшные проявления страшных эмоций. Вот это всё на самом деле одно. Есть злые дела, которые дьявол рождает в человеческом сердце, и потом человек поддерживает эти дела, — Богу от них больно. Мы как христиане — хотя после того, что я рассказал, как-то неловко произносить слово «христиане», — по крайней мере претендуем на то, чтобы душу Бога чувствовать, через крест Иисуса прежде всего. И боль Бога, и милосердие Бога. Смотреть на то, что происходит сейчас, и что дальше будет происходить, — смотреть так, как смотрит Бог. Люди гибнут, но люди умирают и так, и так. Важно, чтобы разрушены были злые дела. Неважно, ценой нашей или не нашей жизни, важно, чтобы это происходило. Аминь.
© Священник Сергей Николенко 2014
