Семья Святого Лазаря

Василий Кандинский, Все Святые I, 1911

Откр 7, 2-4. 9-14; 1 Ин 3, 1-3; Мф 5, 1-12a

Давайте вспомним умерших из нашей общины: С. А. – дочь М., Я. Ю., Н. Х. Я хотел бы поговорить о С. А. Она умерла в 15 лет – это и ребенок, и не ребенок. Я не раз уже говорил, что, в отличие от других детей, она жила с ощущением конца жизни как реальности. Это при том, что от сверстниц, может быть, она мало отличалась – побегать, попрыгать, – но вера у нее была недетской, я думаю. Уже именно потому, что реальность смерти ей открылась. У меня от нее есть ощущение чистоты. Думаю, если бы М. побольше к ней сейчас обращалась бы за молитвами, за заступничеством, может быть, была бы помощь.

Дон Бернардо сейчас уже патентованный беатифицированный, просто вокруг него после его смерти образовалась толпа душевно нездоровых людей, с нездоровой религиозностью. Пробиться через эту толпу у меня как-то не получалось. Если говорить о том, есть ли какое общение с ним, то я вспоминаю его советы, вспоминаю его отношение ко мне как к священнику «ненормальному» в каноническом смысле, и то, что он всячески поддерживал уверенность в моей настоящести, в отличие от многих коллег. Да, это поддержка, которая действует по сей день. Я могу перечислять целый ряд людей, которых я лично знал, и анализировать опыт помощи, которую я сейчас от них получаю.

Хочется обратиться к моему патрону. Когда отец Александр Мень меня крестил, он сказал, что Сергий Радонежский (обитель его была не так далеко от Пушкина) – вот это мой святой покровитель. Я читал его биографию и находил мало каких-то соприкосновений в судьбе. Все-таки он с детства имел вкус к монашеству, потом в результате своей популярности как чудотворца, он стал как бы официальным чудотворцем русских царей. Известно его благословение на начало Куликовской битвы, то есть, участие в политике. Благословение, которое он не хотел давать, но князья потом из него выдавили. Вот это все с моей линией жизни вроде никак не пересекается, так что мне трудно тут видеть помощь. Может быть, помощь примером поиска Бога. Примером того, как можно свою жизнь превратить в постоянный поиск Бога и поиск разговора с Ним – не теоретический, а воплощающийся в чудесных делах помощи людям.

Богословская формулировка «святые пребывают в славе Божией» вызывает ассоциацию с местом. На какой карте найти это место – на карте структур мира? Видимый мир, невидимый мир. Сейчас мы знаем, что невидимый мир – это тоже физический мир. Раньше было просто: видимый мир – это материальный мир, который мы видим, невидимый мир – это духовный мир. Раньше так думали. Сейчас мы знаем, что есть как бы промежуточные планы мира, те, которые мы не видим, но которые вполне материальны или, как там говорят, про тонкую материю и прочее. Но «тонкая материя» – это не научный термин, я им пользоваться больше не буду. Связь со святыми идет через эти миры, а слава Божия – это вещь, недоступная нашему представлению, потому что это сам Бог, и растворение некоторых людей в Боге. Там, по-видимому, большая часть вещей, которые мы относили к своему «я», просто исчезает, потому что они не нужны. Остается такое «я», которое одновременно почти исчезло в Боге. Таких «я» оказывается довольно много – наверное, больше, чем мы думаем. Это будущее человечества, надеюсь, что и наше будущее.

Пребывание в Боге – это такое состояние, когда те вещи, которых мы лишимся, по-видимому, уже не будут для нас важными. Неизвестность перед будущим, которая сейчас пугает, и постоянный страх, который нас разрушает: неизвестность останется, но лишится разрушительного заряда. Как в псалме «моя душа была смирна и спокойна, как у ребенка у груди матери» (ср. Пс 130/131). Слава Божия – это настоящий дом, к которому нам нужно стремиться. Сравнение с пребыванием у груди матери не полное, оно освещает только половину дела, потому что сонливого покоя там нет. Типа насосался молока из материнской груди и засопел счастливо, захрапел. Нет – в Боге нет сна. Бог активен и пребывание в Нем тоже активность. Но опять же не как наша земная активность, которая все время сопряжена с страхом за себя, что мне чего-то не хватит, не успею чего-то для себя ухватить. Щедрая активность. Таковы мои убогие попытки описать славу Божию, но они нужны, чтобы ловить следы этого сейчас в нашем нынешнем существовании. Чтобы не быть уныло-озлобленными, а жить по-настоящему. Жить не сожалением о потерях, а радостью о приобретениях, которые в этих же потерях скрыты. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2015