Семья Святого Лазаря

 Еф 4, 1-6; Лк 10, 25-37

Был этот моральный кодекс и до сих пор он есть: закон Моисеев, как вести себя, соблюдать чистоту. Чистота – это главное, к чему человек должен стремиться. Чистота понимается не только как внешняя, но как то, что перед Богом проникает вовнутрь, очищает человека перед Богом. Упомянутые в притче священник и левит соблюдали закон – не прикасаться к мертвому телу, чтобы не оскверниться. А самарянин – что с него взять? Он малограмотный, вера у него сомнительная, происхождение сомнительное. Пусть нарушает.

Самарянин – это типичный образец троечника. Троечника и в жизни, и в Церкви, и перед властями, в семье – везде троечник. Нарушает законы. Законы, за которые пятерку поставят, орденом наградят. Он человек, с одной стороны, ответственный: на другой день явился к директору гостиницы, узнать, как чего, не нужно ли заплатить за этого. С другой стороны, совершенно безответственный. Представьте, что он этого полумертвого привез, а тот умер. Что бы было? Самарянин убил иудея. Начался бы палестино-израильский конфликт со всеми последствиями. Но самарянин – не знаем, думает он об этом или нет, может быть, и думает. Но руководствуется непосредственной задачей, если можно так сказать. Оказать помощь немощному человеку. Это человечность, которая как сквозь сито вода может проходить через все идеологии, войны, противостояния, ссоры. Беспомощному надо помочь, и всё тут. Когда он поправится, придет в силу, можно с ним отношения выяснять, спрашивать с него, а так нет. Когда мы имеем дело с зависимыми, с созависимыми людьми, когда им плохо, это беспомощные люди. Которых можно только поддержать, утешить. Но когда мы входим в силу, в нас уже наряду с этой силой начинает всякая дрянь действовать. Через болезнь нашу, через грех наш. И тут уже нормально, когда другие оказывают нам сопротивление, входят в конфронтацию. Тут нет повода обвинять их в отсутствии милосердия.

Я еще думал про мир в душе. Я не помню, может быть говорил уже, что в китайской медицине и философии энергия, которую человек накапливает, и отсутствие которой человек ощущает болезненной слабостью, это ци – энергия тела. Но ци считается примитивной формой энергии, и потом человек медитирует и другими способами, такими же, как в христианской аскетике, эту энергию ци, которой его распирает, которая является энергией для раздражения, для гнева, для страстей, старается преобразовать в шэнь – в духовную форму, которая дает мир. Если в европейской терминологии об этом говорить, то расслабление это энергоемкая вещь, потому что оно требует установления хорошего баланса и в теле, и в душе соответственно. Шэнь – это  способность расслабиться и выдерживать значительные внешние нагрузки, эмоциональное давление со стороны других людей, когда на тебя давят, пугают и прочее. Выдерживать это, сохраняя мир и покой в душе, как Божий человек. Об этом можно говорить по-разному в разных концепциях, в восточной древней, в христианской аскетической концепции, в современной медицинской и психофизической концепции, но близость к Богу проявляется там. Нельзя сказать, что в гневе Бог далеко от нас, но в гневе мы Его просто не воспринимаем. Этот голос тихого ветра – известная история с пророком Илией. Это такой парадокс. Для того, чтобы быть по-настоящему спокойным и по-настоящему милосердным требуется большой потенциал. Аминь.

Священник Сергей Николенко

Изображение: Якоб Йорданс, Добрый самарянин, 1616 (фрагмент)