Семья Святого Лазаря

Деян 13, 13-25; Ин 13, 16-20

Не сумел я переварить начало вступительной молитвы, где Бога благодарят за то, что Он «оправданное состояние» сделал более достойным, чем «первоначальное» Адама. Это такой миф о том, что было некое первоначальное состояние, которое испортилось, но Бог по Своей бесконечной милости использовал это, чтобы дать еще лучше. Я в этом ничего не понимаю. Понимаю только, что ближе всех к человеку из приматов шимпанзе, и из сложно- или высокоорганизованных млекопитающих шимпанзе имеют достаточно мощную фронтальную зону, и шимпанзе единственные животные, которые в порыве гнева детенышей своих шмякают об дерево. То, что мы называем грехом, на мой взгляд, просто вписано в конструкцию человека, в мозг его, который конструирует картину реальности какую-то свою, более приятную, чем фактическая действительность. Иногда мы это квалифицируем как болезнь, лечим от нее, чаще нет, чаще имеется какая-то степень согласия в интерпретации реальности, которую много людей разделяют, и это считается правильным. В моей терминологии грех просто свойство человеческой природы и избавление от греха — это такое переустройство инстинктов человека и мыслительных способностей человека, чтобы следование Богу, воле Бога было естественным. Это действительно требует возникновения какой-то новой породы человека. Иисус — еще не новая порода, Он, мне кажется, переходная ступень к новой породе, потому что у него присутствует борьба внутренняя, переданная в Евангелиях, мы читаем про нее. И борьба эта проходит не так как у людей, так сказать, предыдущей породы, окружающих, но все равное она есть. Гармонии с волей Бога полной нет, Иисус переламывает себя.

У буддистов есть так называемое состояние посмертной медитации тукдам, когда человек, монах прежде всего, с навыком медитации умирает и силой сознания продолжает мыслить, продолжает сознавать себя, и хотя регистрируемые жизненные процессы прекращаются, тело не разлагается в течение нескольких дней или больше, и потом идет сразу обрушение, быстрое разложение, когда сознание уходит из тела. Они тоже всякие теории на этот счет строят, в соответствии с той методологией, которая у них есть. Это интроспекция, с углублением медитации поток телесных ощущений очищается и постепенно с замиранием телесных процессов возникает восприятие света, окрашенное так или иначе. Это для меня сложный момент, потому что у них есть техника и привычка к сознательной визуализации.  Они полагают, что оканчивается всё, когда человек видит некий ровный мягкий свет и это воспринимает уже не обыденное сознание, даже не тонкое сознание, а как они говорят, «тончайшее сознание», которое медитирует над «ничто». Они это считают очень важной аскетической практикой, после этого, как они считают, идет вхождение в другую жизнь. В зависимости от того, насколько ты сохранил сознание для этого момента, эта новая жизнь будет более осознанной, глубокой. Практика исихазма христианская отчасти похожа, но не доходит до этих границ. До, осторожно выражаясь, перехода к Богу, который уже воспринимается как «ничто», для него никаких образов уже нет. Соответственно, «я», переходящее в это «ничто», это другое «я», не то, какими сейчас понимаем себя.

Из этого важные следствия есть, практические – я призываю имя Иисуса во имя Отца и Сына и Святого Духа. И что? Зависит это от представления, которое у меня есть об Отце и Сыне и Святом Духе? Катехизиса достаточно? Есть ведь вещи, которых в катехизисе нет, вот эти африканские христиане, у которых издавна существует реальная практика общения с мертвыми. Произнося формулу «во имя Отца и Сына и Святого Духа», вступают они в общение с Иисусом или нет? А мы вступаем? Хотя понятно, что Священное действует во многом помимо нашего сознания и понимания, в этом отношении идет нам навстречу.

У меня есть хорошая знакомая, она крестилась, стала ходить в церковь еще в  90-х, потом ощутила, что христианкой быть «как все» у нее не получается. Вывод, надо работать над собой. Она по психологам пошла, лет 20 регулярно с ними работала, с одним, с другим… Какие-то вещи узнала, относящиеся к общению, к эмоциям, но радикально у нее ничего не поменялось, как ей кажется. Она приходит и жалуется на одно и то же, но упорно занимается. Проблема в том, что уже само это упорство представляет собой симптом…

У каждого из нас наступает момент, когда я понимаю, что я такой, как я есть, и ничего мне помочь не может. Бог мне меня дал такого, и мне надо приспосабливаться жить в моей шкуре как хороший человек. Даже если я не чувствую людей, не могу войти с ними в эмоциональный контакт, для Бога это не препятствие, чтобы быть хорошим человеком. Для людей да, это препятствие. Кто-то из христианских психологинь поучала ее, «у тебя закрытое сердце». Это глупость, смесь понятий, непонимание, чем богословский словарь отличается от психологического. На психологическом языке, когда говорят «закрытое сердце», подозревают, что у человека нет эмпатии. Он, может, и хочет другому что-то хорошее сделать, но любви к нему не ощущает, и поэтому у него получается как-то криво-косо. Но в душе он честный и порядочный человек. Но Бог эмпатической способности не дал. А в богословском отношении «закрытое сердце» — это другое совсем, когда я все время гребу к себе, гребу под себя всё, и думаю только о себе. Это другое, но грань оказывается не такой простой, потому что человек, у которого общение не получается, с годами приучается замыкаться в себе. Становится эгоцентричным. Но повторяю, при всем этом он может оставаться и честным, и порядочным, быть человеком долга. И верным человеком.

Иисус в Евангелиях о верности говорит много, самый показательный пример верности — это Петр, который по слабости три раза отказывается от знакомства с Иисусом в Гефсиманском саду, но это слабость психологическая, которая существа его верности Иисусу не затрагивает. Мы видим это по последующим событиям. Петр как был верным Иисусу, так и остался…

Кажется, что наш способ анализа такой психологизированный. Оболочка, да, мы говорим о чувствах, какие-то психологические понятия используем, но по сути то, что у нас происходит, это поиск Духа Божия. Поэтому я и говорю все время – не смотри на мир глазами того, что ты воспринимаешь сегодня. Не смотри на свою жизнь глазами того, что ты сегодня чувствуешь, с какой ноги ты проснулся, в каком состоянии пребываешь. Смотри на историю свою, на эти синусоиды, пульсации состояний, смотри какие тенденции у синусоиды, куда она идет… Средняя линия ее куда идет. Бог говорит с человеком через его историю. То, что нашей публике труднее всего дается, это память. Это беда для отдельных людей, она оказывается бедой и для народа целого. Посмотрел телевизор, попереживал, чего там в политике делается. Попереживал, пообсуждал с кем-то, перетер. Через два дня забыл. По телевизору уже всё противоположное показывают. Мы этого не помним. Мировые трагедии во многом и разворачиваются на том, что люди живут сегодняшним состоянием.

Так что стяжайте Духа Святого, как говорится… Аминь.

Священник Сергей Николенко