Семья Святого Лазаря

Рим 6, 18-23; Мф 8, 5-13

Вы знаете, что оккупационные войска, которые римляне держали в Палестине, в Иудее, в частности, это были войска из Сирии – сирийцев. Сотник с большой вероятностью тоже был сирийцем, и этот эпизод – это эпизод его обращения, исцеления слуги по его вере. Это знак обращения самого сотника. Он в этой истории главное действующее лицо. Да, он, может быть, потом оказался одним из тех, кто создавал уже в Сирии христианские общины, и эти огромные по тем временам христианские церкви Востока, занимавшие территорию нынешнего Ближнего Востока. Потом эти церкви были подмяты исламскими нашествиями, но христиане остались. Показательно, что христианская церковь в этих странах, в Египте, Сирии, других, в течение ХХ века возрастала, насколько я знаю. Этот рост блокировался, с другой стороны, усилением махрового непримиримого ислама, о котором мы в последние десятилетия только и говорим. В общем, этих христиан сейчас гоняют, и безобразные сцены происходят. В Сирии, по-моему, был эпизод, когда повстанцы-оппозиционеры несколько сот христиан, в основном женщин и стариков, выставили просто как живой щит – shield — перед правительственными войсками. И так далее. Проблема ведь еще в том, что, строго говоря, чаще всего христиан преследуют не за веру, а просто потому, что в этом арабском обществе, исламском, они себя позиционируют как другие. Как более европеизированные или более образованные, или как носители более древних национальных традиций, чем исламские. И вот это всё, прежде всего, вызывает раздражение и неприятие у радикальных исламских групп.

Другая вещь: к сожалению, информация об этих гонениях, о массовых убийствах, о поджогах христианских церквей есть, но нет живой информации – по крайней мере, я не имею живой информации о том, какова живая, так сказать, христианская позиция у этих групп в странах Ближнего Востока. Когда фундаменталистскому напору с одной стороны противостоит не поистине христианское свидетельство, а такой же фундаменталистский напор, там непонятно, кто прав, кто виноват. Мы с вами прекрасно знаем: меньшинство может быть таким агрессивным, что тяжело с ним мирно иметь дело. Я имею в виду наши российские истории последних десятилетий с чеченцами, с кавказцами. То есть не так всё просто, и конечно, чтобы понять, что там на самом деле происходит, нужно быть внутри, нужно быть вовлеченными в жизнь этих народов. Видно, что руководство католической Церкви это понимает хорошо. Публичные выступления папы и других официальных лиц призывают к остановке насилия, но эти призывы очень взвешены. Основная миротворческая дипломатическая работа католической Церкви в этом направлении идет преимущественно скрыто от внешних взоров, от публики. Молиться можем, и молиться необходимо, молиться и о той стороне, и о другой стороне, вовлеченной в конфликты, о третьих сторонах. То есть это общая проблема греха и ненависти в человеческом мире, и для того, чтобы ощущать волны этой ненависти, совсем необязательно включать телевизор, интернет или читать газеты, можно сидеть в глухом лесу и молиться, и все равно будешь это ощущать. И собственно вот это и есть опыт монахов-отшельников -молитвенников за мир, которые сидят у себя в монастырях или где-то еще и не читают газет, им это не нужно совсем.

Еще я думал на этой неделе об особенностях духовного опыта – опыта восприятия Бога, который люди имели при живом Христе, и который описан в Деяниях Апостолов уже после ухода Христа. Чудесное действие Бога в этой сцене, других евангельских сценах мы видим, но оно сопровождается личностным присутствием Иисуса. При этом присутствует Он не как формальный исполнитель, администратор – Он присутствует полностью как человек, который всеми своими душевными силами участвует в таком особом общении с этими людьми, которое приносит благодать исцеления. И это сильнейший, конечно, опыт для человека. А опыт действия Святого Духа, который описывается в Деяниях Апостолов, — характерным примером его является история, которая читалась на праздник апостолов Петра и Павла в латинской Церкви, по латинскому календарю несколько дней назад. Петра отправили в темницу, и он там между двумя воинами в кандалах мается и засыпает, и появляется ангел, грубо толкает его в бок, цепи падают, двери отворяются. Потом ангел исчезает, Петр думает, что это сон, потом оказывается, что это не сон. Ангел там присутствует не как личность, а просто как функция, как инструмент для освобождения от оков, для открывания двери. И это совсем другое. Это опыт того, как Бог незримо, не проявляя себя эмоционально как личность по отношению к нам, проявляет себя в действиях – заботой, освобождением, исцелением, направлением нас на правильный путь жизни. Но наличие Его любви, такой теплой и согревающей, нам приходится домысливать при этом. Собственно такой эмоциональный опыт любви Божьей и вообще поддерживающей любви, он иногда дается как дар. Иногда дается, иногда не дается. То есть, тяжелая жизнь у нас. Надо стараться. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2012