Семья Святого Лазаря

I Паремия: Исх 12, 51; 13, 1—3; 10—12; 14—16; 22, 29, Лев 12, 1—4, 6, 8, Числ 8, 15—17; Лк 2, 22-40

Давайте с этим праздником разберемся. Ключом к разбору, по-видимому, должно послужить то, что триста лет этот праздник был местным праздником в Иерусалиме. То есть, для большой Церкви его не существовало. Вся эта история с обычаем очищения женщины после родов, с принесением младенца в храм и с посвящением его Богу была не настолько всем интересна. Не было идеи наполнять ее каким-то сверхважным смыслом. Для иерусалимской Церкви это все действительно было актуально, потому что это как бы родные камни, все родное. Потом был V Вселенский Собор, посвященный борьбе с монофизитами, которые не отваживались делать какие-то решительные заявления о двойной природе Христа. Когда этот Собор окончился, сюжет Сретения оказался очень кстати – можно было одновременно осмыслить и божественную природу Христа, и Марию, Матерь Его, как Богородицу. С тех пор этот праздник пошел по империи – по восточной, по западной. Развивался в разных областях по-разному: в одних с акцентом на Богородицу, в других с акцентом на Христа. Тут в листочке это все написано – разумеется, не так красочно, как я сейчас излагаю.

Нам-то что от этого всего? Важно, что в иудейском богословии все тянется от Исхода. От момента, когда бедные израильтяне сами не могут выйти из Египта, по разным причинам: политические обстоятельства все время как-то неблагоприятно складываются, природные бедствия и прочее. И, по-видимому, потому что у самих решимости нет. Вроде бы хотят, а вроде бы можно и не сегодня. Ночь Исхода ужасна тем, что она израильтянам не оставляет пути к отступлению. Как это изображено в Книге Бытия, египетские младенцы погибают в эту ночь, и понятно, что египтяне на следующий день всех израильтян разорвут на куски. Говорится, что ангел смерти проходит по домам, и вот иудейские младенцы избегают смерти за счет того, что ворота помазаны кровью агнца закланного. Это и есть суть посвящения Богу. Посвященный Богу младенец оказывается спасенным от такой непонятной и страшной смерти, которой гибнут египетские дети. Потом это обрастает всякими другими обрядами, и соединяется, как я уже сказал, с обрядом очищения женщины после родов. Нечистота, связанная с тем, что у женщины в течение примерно месяца зарастает вся эта родовая часть. Это квалифицируется как нечистота. Непригодность для пребывания перед лицом Бога. Почему? Очевидно, потому, что всякие тяжелые, как бы сейчас сказали, опасные вирулентные заболевания тоже вызывали подобные кровотечения, различить тогда это не представлялось возможным. Может, были еще какие-то причины.

Вот приносят младенца Иисуса, и появляются эти две фигуры, старец Симеон и Анна пророчица. Видно, что фигуры документальные, то есть Луке, возможно, рассказал кто-то из очевидцев, может быть, сама Мария рассказала. Текст, который они говорят в Евангелии от Луки, все время один и тот же. Это стиль и Магнификата, и Песни Захарии – Бенедиктуса . Песнь об исполнении мессианских пророчеств в этом младенце. Когда я думал про этих двух святых старцев, то вспоминал, как в 1990 году я стал проводить время в храме Людовика, и там была группа стариц, женщины в возрасте, – сплоченная команда Живого Розария, которая составляла вокруг настоятеля как бы такую оболочку. Впечатление от них было неприятное: странноватые, с гонором, такие неопрятные, чудаковатые. Вызывали какую-то брезгливость. Я подумал, что в этом плане не нужно делать из этой евангельской сцены картинку с евроремонтом, а все было какое-то вот такое. Пророчества мы слышим от тех, кому Бог их дает, а не от тех, от кого бы мы ожидали или хотели бы услышать. Старец с благородным орлиным профилем, с благородными сединами, как в американских фильмах это бывает, – скорее всего, это было не так. История, конечно, выглядит очень правдоподобно, в отличие от рождественской. Для Марии, конечно, это все было важно в том плане, что эти обетования, связанные с Благовещением, не знаю, какие они были, это все как бы тускнеет со временем, начинаешь думать: то ли я сошла с ума, то ли Бог сошел с ума. Все время нужны какие-то подтверждения, и вот Мария их таким образом получает, и, конечно, это важно для тех отношений доверия, которые у Нее возникают с младенцем. Доверия, основанного не просто на том, что Она женской природой этого младенца чувствует как часть себя, а доверие, основанное на Божественном Откровении относительно этого младенца. Это другое. Спасибо.

© Священник Сергей Николенко 2015