Семья Святого Лазаря

Деян 5, 12-20; Ин 20, 19-31

Главы Деяний Апостолов после сцены вознесения Иисуса и Пятидесятницы посвящены последствиям исцеления хромого от рождения человека, которого Петр с Иоанном прямо на ступенях храма исцелили. Публика была свидетелями этого, ажиотаж был, потащили их к начальству, поскольку всё происходило на глазах у народа. Начальство не смогло ничего им предъявить в вину, просто пригрозили и отпустили. А народ, те же толпы, которые собирал Иисус, стали собирать и апостолы. Только Иисус проповедовал всякие странные вещи про Царство Небесное, а эти проповедовали только про Воскресение, про то, что Иисус не самозванец, явившийся ниоткуда, а что Он наследник царей Израилевых, что в Писаниях и у Пророков про Него написано. Не знаю, насколько это было важно для самих апостолов, но для публики такая последовательная история, идущая от корней, была, конечно, важна. Думаю, что многие из начальства тоже внутренне начали чесать репу и задумываться, хотя виду не показывали из лояльности, будучи на службе.

Про само воскресение, о котором в Евангелии мы читаем, версии есть разные, в Евангелии от Иоанна версия о явлении Иисуса через неделю. Какие вещи подчеркнуты тут? Что Иисус является сквозь стену. Вроде как призрак, но и не призрак, потому что пощупать Его можно, раны оказались в целости. Доказательства того, что это не просто призрак, и что это тот же самый Иисус, который умер, потому что раны те же. Такая судебно-медицинская экспертиза. Фома, собственно, эту экспертизу провел. Видно, что для Фомы это важно было, для каких-то учеников это было значимо, чтобы поверить. Иисус этому Фоме сказал – ты такой дурачок на самом деле, это всё неважно, молодцы те, которые не видели, этого ничего не делали, а поверили все равно. Почему молодцы? Потому что у них эта вера изнутри Святым Духом. Понимание, что так должно было быть. Понимание, которое дается, по мысли евангелиста Иоанна, Святым Духом. Повторяю, не обилием доказательств, а тем, что вытекает из представления об Иисусе по словам Его, по делам Его, по реакциям. Собственно, в этом же Евангелии немного выше Иоанн сам о себе пишет, что когда они с Петром бежали ко гробу и увидели пустой гроб, Иоанну этого оказалось достаточно для веры. Конечно, вопрос веры во что… Воскрес, да, молодец – воскресать умеет. Но этого же мало. Мы под верой имеем в виду другое совсем – что Иисус показывает нам Бога. Это тема тяжелая, потому что тайна тут есть, тайна, связанная не с секретностью Бога, а с ограниченностью познавательных способностей человека. Формально получается как Толстого «Война и мир» в адаптированном варианте для 3 класса школы. Никаких сложностей и противоречий нет, которые у Толстого, а главные вещи – война, победа…

Точно так же Иисус как адаптированный вариант Бога для людей. Мы тут оказываемся в положении известной индийской притчи про слона. Мудрец поставил людей с завязанными глазами, одного у хобота, другого у ноги, третьего еще где-то, спросил, на кого похож слон. Который у ноги стоял, говорит, похож на дерево, кто у хобота – похож на змею, у бивня – похож на скалу, и так далее. Какие бы мы куски из Евангелий не читали, это всё нам дает кусочные представления о Боге. Но есть нечто, что ведет нашу интуицию и позволяет нам не останавливаться на этих частностях, а если не видеть, то как-то, может быть, предвидеть цельного, таинственного для нас Бога. В общем, когда мы говорим о действии Святого Духа, где-то там оно. Мистики поэтому никогда не вписывались в католический катехизис, где всё так просто, понятно, спокойно. Написано, как нужно вести себя, по заповедям, что это просто. У мистиков это не получалось никогда, даже не получалось отождествлять Бога с добром, таким, как мы добро тут воспринимаем на земле. Любить Бога и сделать движение к нему целью своей жизни – это не катехизис. Аминь.

Священник Сергей Николенко