Семья Святого Лазаря

Деян 16,16-34; Ин 9,1-38

Такие сегодня длинные оба Чтения, так много в них всего… В первом Чтении продолжается линия, показывающая, что Дух Иисуса Христа сильнее, чем другие духи. Эти прорицатели, которые пользуются популярностью у римских властей. Павел и Сила сказали им «заткнитесь», и они затыкаются. Потом землетрясение к месту произошло. И всё это накапливается, Лука показывает это как знаки, которые накапливаясь, заставляют поверить. Во что поверить? В новую теорию мироздания. Как в физике новая теория возникла, которая позволила овладеть атомной энергией и прочее… Вот христианство как новая теория мироздания, которая позволяет овладеть силами мира и силами, которые над миром находятся. Теория Иисуса Христа, который то-то и то-то… Этими теориями люди все время руководствуются, даже не понимая, что они делают.

В Евангелии о слепом мы тоже видим, как ученики теоретизируют. Есть этот слепорожденный – чьи грехи? Его грехи, он сам согрешил или родители его? Что запустило эффект слепорождения, слепоты? Иисус говорит нет, это ерунда всё. Важно, что сейчас явится на нем слава Божия. Точно так же фарисеи – автор показывает, что у них теоретическая полемика тоже такая же: вроде бы грешный человек совершать чудеса исцеления не может, а с другой стороны, этот человек не хранит субботы, нарушает закон, значит, грешник. Тут непонятно. Сам исцеленный им помочь не может, его мнение, что это пророк – пророки это те, кто чудеса совершает, нормально для них. Но у фарисеев-то интерес более глубокий, поскольку Иисус говорит о себе такие вещи, что люди думают, что Он Мессия Спаситель, и они этого бедного парня мурыжат, в конце концов прогоняют, и вопрос для них остается открытым.

Я про это вчера как раз говорил, что теоретизирование – трудная вещь для человека, потому что аргументов бывает слишком много. Аргументы противоречат друг другу. Допустим, я оцениваю свой грех – совершил я его или нет, вроде есть аргументы что да, сказал неправду, с другой стороны есть смягчающие обстоятельства, оправдывающие то, что мне пришлось так сказать по каким-то причинам. Если человек только на разумные аргументы опирается, то так он и остается в неопределенности. Есть еще, как говорят, «внутреннее чувство». Внутренние чувства это больше для поэтов, но я всегда говорю, что тело человека устроено как одна большая антенна, где он и внешнее воспринимает, и внутреннее воспринимает. Когда Иисус говорит о сердце, заповеди сводит к сердечному основанию. Он говорит тоже ненаучно, потому что сердце как таковое мы начинаем ощущать только когда сильные страсти есть, вызывающие волнение большое или горе, вызывающие сердечный спазм, сердцебиение или другой дискомфорт, который мы ощущаем в сердце как органе. А когда сильной страсти нет, у нас ощущение сердца где-то в середине груди локализовано. В восточной практике это используют вовсю, медитация над тем, что ощущение под ложечкой, это больше связано со страхом, а не с переживанием горя или радости как в груди. Ниже, ближе к пупочной области это, скорее, ощущение мышечной энергии или решимости какой-то. Ощущение, что какое-то препятствие есть, это, скорее в горле. Есть теория и практика чакр, люди там проходятся по позвоночнику, «открываются» чакры, энергия идет, брызжет. Теория она, может быть, и неверная, скорее всего, неверная, но, когда мы таким образом проходим по ощущениям своего тела, мы получаем представление о том, как на данную ситуацию или на жизненный период реагирует не сознание мое, не ум, а всё тело. Это богатство, которое мне может показать, и чаще всего показывает, в чем же действительно дело, на что стоит обратить внимание. Но сознание с логическим аппаратом и интуитивным, без него тоже не получается ничего. Ощущения ощущениями, но нужно еще их интерпретировать, найти смысл, и соответственно, найти цель, почему это, зачем это. Нынешнее актуальное состояние суметь продолжить в прошлое и будущее. И это уже можно назвать пониманием.

Со слепорожденным это проще как-то, наверное, было, потому что он сидел во тьме, и вот ему открылся мир, и состояние этого слепорожденного я бы назвал состоянием опьянения от открывшейся свободы, поэтому он и ведет себя так свободно и дерзит фарисеям, и видно отличие его поведения от поведения родителей и людей, которые его знают – они зажаты страхом. Ощущают ли они это, понимают или нет, мы не знаем. У слепорожденного такое вот чувство освобождения. Освобождение, я повторяю, скорее, как эйфория, и тут еще нет понимания, почему это, зачем это. Иисус в последней встрече с ним (как Евангелие строит эту всю историю), как раз и дает ему это понимание, ставит это исцеление в контекст спасительной силы Иисуса, спасительной силы, спасительной миссии. Я думаю, в большой мере Он придает этому слепорожденному смысл жизни. Потому что отныне он будет пользоваться сам и излагать другим новую теорию, которая превосходит теорию фарисеев. Аминь.

Священник Сергей Николенко