Семья Святого Лазаря

Пепельная среда
Иоиль 2,12-18; Пс 51; 2 Кор 5,20 – 6,2; Мф 6,1-6.16-18
Как обычно, я повторяю, что первое чтение вводит нас в социальную перспективу греха. Испорченное общество может быть спасено только через общественное покаяние, которое складывается из покаяний отдельных людей. Проявляется сила человеческой солидарности, которой Всевышний в изобилии наградил природу человека. Солидарность людей в грехе преодолевается их солидарностью в покаянии.
Второе чтение вводит в эсхатологическую перспективу спасения: уничтожение грешного испорченного мира и творение нового мира происходит уже сейчас. Потрясающая картина разрушения и творения…, глаза только надо настроить на то, чтобы ее увидеть.
Евангельское чтение – это личный пост, в котором соединены аскеза, молитва, благотворительность. Уберешь одно – две другие вещи будут враньем, ненастоящим.

Понятие авторитарной личности появилось в связи с возникновением в двадцатые-тридцатые годы обществ, держащихся на идеологии. Система идей или лозунгов для простонародья, оказалась каркасом, благодаря которому можно было заставить массы людей мыслить одинаковыми штампами. Идеологические или тоталитарные государства формировали особый тип человека, настолько непривычный на закате эпохи Просвещения, что Фромм ввел понятие авторитарной личности. Это особый тип личности, который образуется из страха перед свободой. Помните фигуры, которые были выведены у Ницше, у Кьеркегора – свободный человек, который осмеливается быть не как все. Авторитарный человек не осмеливается, предпочитает сбиваться в толпу. Совесть у него не обладает необходимой автономностью. Когда авторитарный человек слышит от начальства указание или оценку, он берется выполнять не раздумывая. Паузы для интериоризации, для выработки собственного мнения он не делает. Толпа выдвигает вождя, который действует как жесткий и жестокий тиран. Но проблема в том, что тиран – тот же самый тип личности, авторитарная личность. Не получается у него обращаться с подданными как с людьми того достоинства. Это оборотная сторона и скованности собственными стереотипами мышления и нетерпимости к иноверцам, инославцам и инородцам.
Самое плохое начинается, когда эти отношения проникают в семью. В некотором отношении они ее просто уничтожают, поскольку не выполняется цель семьи – воспитывать свободного человека. Есть основания полагать, что модель семейных отношений является самым сильным и устойчивым механизмом воспроизведения соответствующего ей типа личности. Поэтому, когда местный социализм лопнул и настала свобода и демократия, авторитарный тип личности никуда не девался. Только лозунги коммунистического интернационала сменил на ныне законную рыночную жажду наживы.
Это наша колыбель, советская страна, из которой вышли наши родители и мы. Такого человека евангелизировать, то есть открывать ему перспективу свободы, невозможно. Его надо лечить, потому что его психические реакции искалечены. Наше христианство такое и есть: авторитарная личность, наклеившая на себя бирку христианина, но к реализации свободы не способная.
В семидесятые-восьмидесятые годы, когда я был молодым человеком, для нас это было важно, мы читали об этом, разговаривали об этом. И вот, на днях, в обществе деятелей местной католической Церкви и вообще религиозной культуры оказалось, что – никто не знает, что за штука «авторитарная личность». Но на то и пост, чтобы разгулялся гонор, ставший на защиту вульгаризованных обиходных представлений об авторитарности.
Вторая часть беседы ушла на скромные попытки доказать одному из участников разговора, что семейный человек все же не хуже монаха, несмотря на постановления Тридентского собора. Это, кстати, пример той же авторитарности, которая вылезает, воспроизводится через многие механизмы. Мечтает человек, чтобы была такая сила, настоящая могучая Церковь, которая бы вела нас под знаменем Христа. Чтобы можно было сбиться в толпу. И нет понимания, что казаки, так называемые православные, как только он, католик, попадется им на глаза, физиономию ему начистят, будучи такими же, как он. С таким же, в принципе, устройством картины мира.
В этом мы варимся и благодать покаяния использовать не можем. Ломаемся и исчезаем вместе с миром, который ломается и исчезает, потому что у него не хватает жизненной силы перейти в вечность. А жизненная сила берется из другого.
После этого разговора я размышлял: зачем мне зарабатывать себе инфаркт на этих дискуссиях? Но ничего, инфаркт – нормальная плата за стремление противостоять злу лицом к лицу.