Семья Святого Лазаря

1 Кор 1,18-24; Ин 19

Пасхальная тайна начинается с Гефсимании, с момента, когда Иисус испытывает, по-видимому, наибольшую внутреннюю боль от того, что внешне не получается ничего. И столько можно сделать в этой жизни, но надо из неё уходить, потому что такова воля Отца. Иисус не убегает от боли, в отличие от учеников, которые засыпают всё время. Им тоже очень тяжко, они уходят от боли неосознанно, засыпают на молитве.

Главное, может быть, чудо гефсиманской ночи — Отец даёт Иисусу силу вынести эту боль. То, что происходит дальше: арест, суд, распятие — проходит под знаком той победы, которая уже одержана в Гефсимании. Усиливаются все знаки унижения и краха, усиливается боль от пыток, но всё это на фоне уже одержанной победы. Крест становится утверждением этой победы. За ним неумолимо следует воскресение Иисуса, первенца из мёртвых, который прокладывает нам дорогу.

Если бы этого сюжета не было, его следовало бы придумать как образец для нашей жизни. Но ирония судьбы в том, что это было. Голографичность истории и духовного мира в том, что мы это повторяем, воспроизводим в различных ситуациях нашей жизни как действия, реально приближающие нас к воскресению. Трудно это примирить с образом действий согласно силе. Один знакомый католик говорил мне — не с возмущением даже, а с презрением — о южных людях в Москве, которые кажутся очень напористыми, но с этим легко справиться, если научился делать так, чтобы они чувствовали твою силу. Это может быть очень просто: напомнить о санэпидемстанции или о нормах выкладывания товара на прилавок. «Знай, кто тут большой, а кто маленький». Это другой образ действий. Труднее южного человека подвигнуть к уважению к слабому, к щедрости к тому, кому ты ничем не обязан. Но делать это нужно. Силы недостаточно.

Силу мы сейчас демонстрируем, это наш национальный проект — демонстрация силы. Повторяю, главная трудность христианства в мире: идя по пути креста, на внешнем уровне мы проигрываем. Получается очевидный проигрыш сегодня и неясный выигрыш в отдалённом будущем.

Даже с собаками мы как следует не знаем. Если озлобленная собака, нужно ударить, прикрикнуть, потому что ласковые уговоры не действуют. Но если ласковые слова сейчас не привели к результату, то, может быть, запали в собачью голову, и это важно, потому что через это идёт спасение космоса.

В жизни христианина бывают драматичные ситуации, когда приходится отвечать насилием на насилие. Но всё это случаи, когда у нас или в мире не хватило любви, времени, догадливости — всех ресурсов, через которые осуществляется любовь, — чтобы провести конфликт без насилия. Тем более обидно, когда становится видно, что по нашей слабости внешнее зло одерживает верх.

Ожидается, что у проповеди будет happy end и я после соответствующей драматической паузы назову рецепт, чтобы и кошки были сыты, и мыши целы. Но рецепта нет. Каждый раз нам самим приходится ситуацию пасхальной тайны проживать. Иногда приходится непослушного ребёнка шлёпнуть. Это нужно и больших переживаний не требует. Но как я к этому отношусь? Это часть моего креста, что мне пришлось так сделать. Креста, который и в мелочах, и в важнейших вещах я делю с Христом и Церковью. Это не только на мне висит. Делю с Троицей и с теми, кто в общении с Троицей. Если я так поступаю, дела идут по воле Бога. Наши чувства — другая тема, это только часть дел, часть реальности. Но для нас важная часть, особенно для зависимых и созависимых людей, которые склонны бежать от чувств.

Надо учиться оценивать, как действует благодать: в нас пропадает тяга к греховному поведению. Но нужно не зацикливаться на внутренней ситуации, а смотреть, как Бог действует через поступки других людей, стечение обстоятельств. Через это мы вступаем в диалог с Богом. Но это другая тема, навеянная сегодняшней группой.

Мы сегодня потерпели неудачу, человек ушёл, не справившись с малодушием, с обидой. Что дальше будет, посмотрим. Зёрна правды работают. Будем надеяться на это.