Семья Святого Лазаря

«Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву. И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лицо свое, потому что боялся воззреть на Бога. И сказал Господь: Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его и иду избавить его от руки Египтян, и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед. И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам. И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова послал меня к вам. Вот имя Мое на веки, и памятование о Мне из рода в род» (Исх 3, 1-8а.13-15).

«Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос. Но не о многих из них благоволил Бог, ибо они поражены были в пустыне. А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы. Не ропщите, как некоторые из них роптали и погибли от истребителя. Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков. Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор 10,1-6.10-12).

«В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их. Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так погибнете. И сказал сию притчу: некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает? Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, — не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее» (Лк 13,1-9).

Во время первого чтения было мне видение: на Божью гору Хорив в простой солдатской шинели поднимается Иосиф Сталин. Сталин видит куст, который не сгорает, и спрашивает: «Кто ты?». Куст отвечает: «Диалектический и исторический материализм». И продолжает: «Выведи народ мой из империалистического окружения, из кольца врагов, в светлое будущее, где не будет никаких классово чуждых – ведь пока их всех не истребишь, не будет ничего хорошего». И далее Исход, когда все «были под облаком и прошли сквозь море, и некоторые погибли от истребителей», бомбардировщиков и танков. Так сейчас хотят интерпретировать для нас события Второй мировой, Великой Отечественной войны, сделать их таким основанием – народообразующим и государствообразующим.

Народообразующий миф основан на фактических событиях. Все внешне выглядит очень убого, а претензии по сути дела те же самые: Бог руками Моисея создал народ, объединил его, провел через испытания Исхода, очистил, наконец, ввел в Землю Обетованную. И сейчас это же через Сталина сделал и ведет в Землю Обетованную. Единство народа и его национальная идея – главная нужда, которая прослеживается. Для этого используются и другие мифы. Церковь со своим мифотворчеством привлекается и приплетается, но Церковь сама по себе с объединением народа не справляется. К тому же, церковь в России никогда не была самостоятельна, выполняла служебные функции. Единство нации, по большому счету, — не главная цель. Оно лишь средство достижения общенациональных целей, которые могут быть и хорошими, и плохими, а чаще всего хорошее и плохое в них перемешано. Если о правде говорить, она никогда не объединяет всех. Мы знаем из Евангелия эти слова Христа: «Я пришел разделить». Правда разделяет, и это разделение оказывается основанием для настоящего доброкачественного объединения хотя бы по одну сторону разделения. А объединительные мифы всегда принципиально строятся на вранье для манипуляции людьми, их использования для достижения целей тех, кто имеет ресурсы манипулирования: государственных, властных структур, или каких-то экстремистов.

Цель, которую перед нами ставит Бог, — единство человечества. Это цель сугубо эсхатологическая, ведь мы знаем, что достичь ее политическими, социальными, культурными, экономическими средствами невозможно. Путь к ней – покаяние. Бог, если захочет, его даст.

Если уж мы говорим о единении, достигаемом благодаря воспоминаниям о войне, то его аутентичная часть основана на скорби и покаянии. На скорби не просто о погибших, а о слабости обманутых людей, тех, кто был так обманут пропагандой с разных сторон, что они объединились в жестокие и чрезвычайно несвободные государственные структуры и стали убивать друг друга. Какая реакция, кроме скорби и покаяния, тут возможна? О какой гордости можно говорить? Если в таких условиях людям удавалось проявить человеческие качества? Не так много примеров этого есть. А уж людей с большим кругозором, способных увидеть всю картину целиком, вообще очень мало. Большинство же жили и живут так, что все равно: Сталин или актер Михаил Ульянов, что Юрий Гагарин – все они фигуры чисто теоретические. Большинство людей не способны к подлинной общественной активности и не вовлечены в нее, они президента критикуют: он маленький, например, и неуклюжий…

А объединение человечества, угодное Богу, — сама идея нации тут и помогает, и мешает. Еще триста-четыреста лет назад человек не определял себя, как русского или француза, как подданного какой-то державы. Гораздо важнее была принадлежность к определенному роду и сословию. Аристократ не говорил о себе, что он русский дворянин, он говорил: «Я из рода Шуйских». В этом отношении он мог достаточно свободно вступать в союзы со шведами, поляками или турками. Не было в этом ничего особенного.

Понятие нации возникло в последние сто-двести лет. С собой оно принесло стремление нации к самоутверждению. Практически в XX веке это приводило к зарождению национальных теорий. Как они говорят о национальной идентичности? Мой знакомый, профессор из Люблина о. Здислав Хлевинский, в своей последней книге пишет о претензиях литовцев на создание собственного государства в двадцатом веке и попытках построения такого государства. Поскольку мало было людей, говорящих по-литовски, обоснование необходимости отдельного литовского государства, соседствующего с Третьим Рейхом, было таково: есть литовцы, которые сейчас в других странах живут, по-литовски не говорят, считают себя поляками или американцами, но подсознательно, на бессознательном уровне они – литовцы, ведь свою национальную принадлежность они генетически наследуют. Неважно, кем они себя считают, — мы лучше знаем, кто они на самом деле. И во имя этого литовцы, украинцы, другие народы Центральной и Восточной Европы в XX веке шли на многие преступления против человечности. И не средние обыватели, а «цвет нации» это делал, «пассионарии» (а может, кавычки не нужны?). Они думали не о себе, а об интересах нации.

Сейчас Европейский Союз, как реакцию на это, предлагает и проводит в жизнь другу концепцию: не важна этническая принадлежность. Если человек живет в Польше, например, он – патриот этой страны: заинтересован в ее процветании, платит налоги, в армии служит. Но вместе с тем, если он – не этнический поляк, он вправе сохранять собственную культуру, но так, чтобы не мешать государству жить. Более того, если этнический поляк хочет себя считать румыном или немцем – пусть выбирает себе народ, язык, культуру, страну. А государство и общество ущемлять его не вправе. Главное – государству не мешать. Это другая крайность антропологических представлений, когда этническая составляющая – лишь результат моего собственного выбора. Это все равно, что сведение сексуальных различий к гендерным. Я свободный человек, я сам могу выбирать себе пол и тип сексуальных отношений. Несомненно, этническая принадлежность и национальные корни оставляют свой отпечаток на человеке. Так просто достичь единства человечества, как это философия Евросоюза предлагает, — невозможно.

Мы видим, что в задаче объединения человечества, которую ставит перед Собой Бог (мы понимаем, что такая задача есть, — объединение людей в истине и любви), — без государств и наций не обходится, но чрезвычайно трудно устоять в той истине, которая давала бы нациям служить единству человечества. И я снова возвращаюсь к нынешним попыткам использовать несчастье Великой Отечественной (как она у нас называется) войны для создания объединительного мифа.

© Священник Сергей Николенко 2010