Семья Святого Лазаря

Чтения Недели 19-й по Пятидесятнице

Тема отказа от собственной жизни ради Иисуса и Евангелия – она вечная и ежедневная. Для меня в центре вопрос: как молиться? Мы прославляем мучеников за веру, отдавших жизнь, пренебрегших физической своей жизнью. А есть люди, которые просто не могут собственную жизнь ценить достаточно высоко. Такие потенциальные самоубийцы. Или просто неразвитые очень люди. Ценность мученичества возникает только тогда, когда у человека на весах действительно находятся вещи чрезвычайно ценные, когда он понимает, что жизнь на земле – важнейший дар Бога, моя жизнь и физическое существование – очень большая ценность. И, как бы худо мне ни приходилось, все равно я должен эту ценность беречь, хотя есть немало людей, которым в какие-то моменты казалось более подходящим выходом покончить с собой.

Возвращаюсь к молитве. Парадокс в том, что в молитве человек познает подлинную ценность и своей физической жизни, и других людей, и вечной жизни. Обе чаши весов оказываются очень тяжелыми. И только тогда этот отказ от себя и приобретается.

Мы из Евангелия знаем, что у Иисуса и общины апостолов были периоды, когда они молились вместе и когда молились в одиночестве. Иисус уходил в пустыню – благо там это было несложно. Интересно соотношение индивидуальной и общинной молитвы. Первая часть нашей литургии (до малого входа) – изобразительные псалмы, первоначально их пели на ходу, во время процессии, шедшей в Константинополе от приходских храмов к кафедральному собору. Псалмы петь на ходу – это нормально. Конечно, не строевая песня, но сцена в Гефсимании («и воспев, пошли на гору Елеонскую») – это оно и есть. Ходьба задает этому пению естественный ритм.

Вообще общинная молитва, в том числе литургическая молитва Церкви, связана с некоторым насилием, которое я над собой совершаю, чтобы получилась общая молитва. Молитва общины к Богу. Если она получается, она больше отвечает замыслу Бога и Его стремлениям, чем молитвы людей по отдельности. Но люди все разные, у каждого свой ритм внутренней жизни, молитвенной жизни, и поэтому я повторю, что литургическая молитва – некоторая жертва каждого из участников ради достижения единства в молитве. Бесконечно заставлять людей строем ходить нельзя, даже в армии такого нет, поэтому есть молитвы для подготовки к литургии и молитвы после литургии. Они сугубо индивидуальны, то есть каждый человек в зависимости от меры того безумного состояния, с которым он подходит к храму, начинает в собственном ритме, так, как он научился для себя, настраиваться на общую молитву. При этом, как вспомогательный инструмент, можно использовать тексты из молитвенника. Кому-то это помогает, кому-то лучше побыть в молчании, помолиться своими словами. Так и с молитвами после причащения. Как не раз мы говорили, после причащения у человека возникает естественная потребность ощутить того Христа, Которого мы сейчас приняли, поблагодарить Его. Благодарность тоже естественная потребность после причастия, но не та благодарность, что заставляет прыгать, хотя у кого-то и потребность попрыгать есть: некоторым людям трудно провести в покое 1,5-2 часа, кто-то еще не умеет вложиться в литургию, провести это огромное, космическое и интимное одновременно общинное переживание.

Но этот период после литургии требует постепенного настраивания на выход в мир. И опять-таки тут Церковь предлагает молитвы после причастия, можно их все или одну какую-то или иные писанные молитвы. А можно использовать молчание, но для него, конечно же, должны быть условия. Бывает нелепо, когда после литургии одни люди остаются и молятся, а другие в соседней комнате громко разговаривают, отдуваются после литургии. Это указывает на недостаточную катехизированность, недостаточную литургическую культуру или какие-то проблемы.

© Священник Сергей Николенко 2010