Семья Святого Лазаря

Предлагаемый текст был написан для сборника, посвященного 10-летию освящения кафедрального собора свв. Апостолов Петра и Павла в Саратове.

Летом 1990 г. в единственном московском католическом храме св. Людовика произошло исключительное событие. Тогдашнего настоятеля о. Мажейку сменил приехавший из Литвы бывший политзек о. Пранас (Франциск) Рачюнас. Тогда он был провинциалом конгрегации мариан в Литве. Обстановка в храме радикально поменялась и в храм пошли совсем другие люди – нормальная советская интеллигенция. Меня о. Рачюнас пригласил для занятий, в основном катехизационных, со взрослыми.

Осенью настоятель подвел ко мне солидного человека средних лет, с очень приятными манерами. Это был Виталий Дмитриевич П. Накануне он был крещен в этом храме. Мы разговорились, я узнал, что он из Саратова, что он хотел бы, чтобы там был католический приход. У него есть там группа знакомых, которым он хотел бы передать веру и он приглашает меня съездить в Саратов.

Я согласился и где-то в начале зимы 1990 г. поехал. Сейчас это выглядит нелепым, но тогда никто не сказал мне, что по соседству в Марксе есть католический приход, настоятелем которого был о. Иосиф Верт.

Первая встреча произошла в квартире Виталия П. В то время это был открытый гостеприимный дом, где все время кто-то гостил. Не помню точно всех, кто присутствовал на этих первых встречах. Помню только, что чувствовал я себя свободно, поскольку эти люди принадлежали к тому же кругу, что и я – бывшие научные сотрудники советских закрытых НИИ, студенты, только что закончившие учебу.
Позднее в саратовский приход вошла вся семья П.: Татьяна Александровна и дети Юля и Оля, а также бывший одноклассник Юли Роман Г. Вошел также молодой сослуживец Виталия П. Игорь К. и его жена Лена. К тому же все эти люди в то время производили впечатление одной сплоченной дружеской компании. Виталий Дмитриевич и Татьяна Александровна некоторым образом опекали всех, по крайней мере, у меня тогда сложилось такое впечатление.

Я рассказывал какие-то вещи про католическую Церковь, про веру, не знаю, как они воспринимались, но количество слушателей раз от раза увеличивалось. Не помню, как и когда я познакомился с Ольгой Б., духовной дочерью тогда уже покойного о. Александра Меня.

При московском храме св. Людовика были образованы трехлетние богословские курсы для взрослых мирян. Вести эти курсы настоятель поручил мне. Когда Виталий П. узнал об этом, он загорелся идеей создать филиал этих курсов в Саратове.

Пока я ездил в Саратов неофициально, произошли серьезные перемены. В 1991 г. были образованы две Апостольских Администратуры, назначены Администраторы – одним из них стал епископ Верт, в Россию приехал папский нунций Колассуонно.

В Саратов для создания прихода были направлены отцы-салезианцы, о. Роман Жапецкий и о. Эдвард Мацкевич. Саратов исторически был католическим епархиальным центром, поэтому вопроса о целесообразности создания прихода не возникало. А в Москве был создан Колледж католической теологии им. Св. Фомы Аквинского. Основателем и первым деканом Колледжа был о. Тадеуш Пикус, а я естественным образом получил роль заместителя по филиалам Колледжа. Первый филиал был открыт в Саратове, а затем были созданы филиалы в Санкт-Петербурге и Калининграде.

Таким образом, к моменту приезда отцов-салезианцев в городе оказалось две группы католиков: группа учащихся саратовского филиала Колледжа и группа католиков, которые все предыдущие годы посещали католический приход в Марксе. Эти группы существовали изолированно и только в связи с описанными событиями они слились в один приход. Это слияние, разумеется, было непростым. Группа, с которой занимался я, состояла из людей, живо интересующихся верой и старавшихся вписать ее в контекст современных представлений о мире и человеке. Они имели крайне небольшой литургический опыт и опыт собственно церковной жизни, смирения и жертвенности. Другая группа состояла в основном из традиционных верующих с немецкими и польскими корнями, слабо катехизированных, но зато впитавших от родителей благочестивые традиции. Мне, будучи женатым священником византийского обряда, приходилось, исходя из пастырской необходимости, служить латинскую мессу по квартирам, что вероятно также вызывало неприятие у традиционных верующих.

В Москве мне дали координаты саратовских отцов. Мы встретились в их квартире, которая, кажется, служила и часовней. Они производили впечатление людей, пока что слабо разбирающихся в российской ситуации, но добросовестно старающихся наладить служение. Это было нелегко, опыт работы в польских городках мало годился для Саратова – крупного культурного и индустриального центра, и одновременно духовно обескровленного места. Да и житейские условия у священников были весьма неблагоприятными.

Виталий П. стал старостой прихода. При его участии состоялся переезд в часовню в подвале на ул. Кирова. Мечтой его было построить в Саратове католический храм. В Колледже он учиться не стал. Виталий был недостаточно катехизирован и, несмотря на энтузиазм, делал духовные ошибки. Это наряду с другими обстоятельствами позднее привело к его уходу из прихода.

Кажется, зимой 92 года мы с преподавательницей психологии Мариной З. поехали в Маркс, чтобы познакомиться с тамошними католиками. Настоятелем прихода оказался молодой немецкий священник Клеменс Пиккель. Его «охранял» дьякон, не помню, из Риги или Белоруссии, который устроил нам допрос с пристрастием на предмет выяснения не самозванцы и не провокаторы ли мы. Тогда был такой стиль в Прибалтике. Сам священник казалось, был всем этим смущен, но вел себя очень просто и приветливо. Позднее с изумлением я наблюдал, как с годами и новыми церковными должностями эти качества у него оставались неизменными.

Отец Роман пригласил в Саратов сестер-кларисс из Мексики. Помню, как сестры мучились от мороза. Довольно быстро они стали говорить по-русски на бытовом уровне. Для общения на духовные темы этого было недостаточно, так что, кажется, в этот период их служение сводилось преимущественно к молитве и личному свидетельству. Отец Эдвард к тому времени уехал в Ростов, а о. Роман ездил по деревням, и видно было, что эти нагрузки ему физически не под силу.

Ситуация резко изменилась, когда настоятелем стал о. Яцек Фальковский. У этого священника была харизма соединять разнородные группы людей. При нем в приход пришло много молодежи. В основном это были подростки из не очень благополучных семей. С работой было плохо, для некоторых из них храм стал вторым домом, а о. Яцек – отцом. Замечу в скобках, что прошло несколько лет, молодежь выросла, а серьезные личностные проблемы остались. Кто-то нашел возможности для их решения, а другие нет. Но поиск этот пришлось вести уже за пределами прихода.

Началось строительство храма. Самое активное участие в строительстве как староста прихода принимал Виталий П. Его деловая деятельность, по-видимому, была небезупречной, хотя ему казалось, что он делает все, что может. Спустя несколько лет он, занимаясь коммерческой деятельностью, построил небольшую православную церковь, уже на свои средства.

При о. Яцеке в приходе возникла первая группа катехумената взрослых, около 10 человек. Занятия в группе вели в основном миряне – учащиеся, а позднее выпускники Колледжа: Лена и Игорь К., Ольга Б. Это было исключительным событием. В те годы в российских католических приходах катехизировали исключительно сами священники и сестры. Катехуменат взрослых согласно «Чину христианского посвящения» был редкостью.

Саратовский филиал Колледжа также развивался. Кроме преподавателей, приезжавших из Москвы, стали появляться местные преподаватели. Однако в последующие годы, в конце 90х, было утеряно большинство достижений, которые с таким трудом дались. В Колледже в Москве наступил кризис, при новом руководстве один за другим были закрыты все филиалы Колледжа. В Саратове настоятелем стал крайне неуравновешенный человек, ныне покойный, словацкий священник о. Йозеф Валабек. Я в этот период тяжело болел и не мог активно участвовать в саратовских делах.

Новый настоятель, опытный священник, о. Майкл Скрин, нашел приход в состоянии сильных разногласий. Я видел, как с большой осторожностью он начал восстанавливать общину. Меня сначала он встретил почти враждебно, очевидно, доброжелатели постарались создать мне соответствующую репутацию. Однако потом нас установились достаточно доверительные отношения. Общим для нас был пастырский опыт работы с Анонимными Алкоголиками. Кроме того он, как и я, видел исключительную важность Второго Ватиканского собора, которую сегодня нередко стараются принизить.

Смена настоятеля в молодом приходе это всегда как стихийное бедствие – землетрясение или наводнение. В саратовском приходе за десять лет сменилось 6 настоятелей. Это очень много. Неофит всегда ориентируется на своего священника, отца, который его родил, перенимает его взгляды, манеры и пристрастия. Принятие нового отца всегда связано с личным кризисом, даже с кризисом веры. Мало кто из тех, с кем я начинал в 90г. остался в приходе. Большинство из них, молодые способные люди, разъехались по другим городам. Супруги К. и Роман Г. уехали в Москву. Наташа М. уехала учиться в Польшу и там осталась, вышла замуж, создала семейный детский дом. Другим не хватило решимости связать свою жизнь с Католической Церковью.

Существует вопрос идентичности католиков в России. Эта идентичность имеет свои различия в разных регионах. Все эти 20 лет происходили социальные и миграционные процессы, оказывая влияние на состав саратовской приходской общины. Много католиков с немецкими корнями уехали поближе к исторической родине. Вместо них появились мигранты с юга, некоторые из которых навидались такого, что Саратов показался им, образно говоря, землей обетованной.

У потомков немцев существовала травма от дискриминации, которой они подвергались в войну и после нее. Тем не менее, в Поволжье они были вполне социализированы. Для мигрантов середины 90х католический приход в Саратове служил в определенном отношении местом убежища, где их воспринимали гораздо радушнее и где они могли быть гораздо активнее в социальном смысле, чем в православных приходах. Многонациональный состав прихода важен, он отражает универсальность Католической Церкви, ее вера не привязана к конкретной национальности. В то же время есть задача вырабатывать стиль выражения веры, затрагивающий любого жителя России, не имеющего традиционной национальной католической предыстории. К решению этой задачи наша Церковь еще только-только начинает подходить.

© Священник Сергей Николенко 2010