Семья Святого Лазаря

Чтения здесь.

Я раздумываю над тем, как понимать это, потому что в биологическом мире змеи совсем не мудрые. Они просто так себя ведут, что сначала не двигаются долгое время, или двигаются медленно, а потом раз и ужалят. Змея попадет, куда надо. Вот, по-видимому, таков образ мудрости, — может быть еще со взглядом змеи это связано, она смотрит, не отвлекаясь ни на что. Вот. То есть, подразумевается, наверное, то же, что и в русской пословице «семь раз отмерь – один отрежь». Таинственные свойства змеи тоже признавались, благодаря чему змеи входили и в пантеон богов, в Месопотамии, — такая способность гипнотизировать взглядом.

Голубь – это другое совсем: он такой простой, что дальше некуда. Когда голубей запирают в клетку, и один из них подохнет, то остающиеся зернышки поклюют, потом мертвого собрата поклюют, потом опять зернышки. Простота хуже воровства. Все же такие образы Иисус использует. Докопаться, что он имеет в виду, не так просто, я себе это формулирую как соединение способности к здравому смыслу и здравому рассуждению со способностью прощать. Потому что когда не прощаешь, то и здравомыслия никакого не получается. Все воспринимается в искаженном виде. Обида по сути дела и построена на этом – что для другого человека кажется второстепенной вещью, для меня кажется очень важным.

Почему это меня так зацепило? Потому что с утра позвонил мне N. и сказал, что пока он ходить к нам на литургии не будет. После того как второго числа он послушал мою проповедь, то сказал, что проповедь такая невыносимо русофобская, и невозможно, что я не люблю ни русскую церковь, ни русский народ. Поскольку с такими клиентами мне приходится часто иметь дело и даже гораздо чаще, чем с какими-то другими, я всегда вспоминаю пословицу, такой девиз, который используется у анонимных алкоголиков – у них обычно такие хорошие находки бывают. Он годится, может быть, скорее для сельской местности, но звучит так «мети свою сторону улицы». Когда возникает какой-то конфликт, непонимание, то никогда не бывает, чтобы это возникло абсолютно на пустом месте. За другого человека я решить ничего не могу, исправить его не могу, но свою сторону улицы я обязан подметать.

И тут я вспоминал о том, что за столом у нас часто бывает такая атмосфера обиды на Московскую Патриархию, но, я сказал бы, обиды не до конца проработанной. Это выражается в язвительных замечаниях, ироничных по отношению к каким-то деятелям или к невежественной народной вере, которая там есть. И, значит, нормальный человек понимает, когда такая ирония есть, — это ирония от боли. От неосуществившейся любви. Потому что любовь не оказалась взаимной. Это такая боль нормальная, евангельская. Но когда это видит человек, который имеет какие-то предубеждения и какие-то свои прибабахи, ему кажется, что любви никакой нет, а есть такая злоба. У меня такая манера иронично высказываться есть, вот. Ну и в общем неоднократно я нарывался на то, что при общении с какими-то травмированными людьми или предубежденными или с неустойчивой психикой, нельзя этого допускать. Это не технический вопрос, потому что если обида внутри сидит, все равно она так или иначе будет прорываться, как бы я ее ни удерживал.

В связи с этим еще об одном эпизоде расскажу. Сейчас общаемся мы с одним православным молодым, — вообще так получается, что на всяких терапевтических и учебных мероприятиях я общаюсь с православными больше, чем с католиками. И он дружественно относится к католической церкви, и признает, что таинства все действенны, и с удовольствием бывает на Мессе, Литургии восточного обряда, но не причащается. Я у него спрашивал, какие вещи по Католической Церкви для него являются неприемлемыми. Он долго очень отмалчивался, боялся оскорбить мои светлые религиозные чувства, не догадываясь, что ничего такого у меня уже давно нет. Начал перечислять, и примерно так, что догмат о примате папы и безошибочность папы – это возмутительно просто. Вот эти богородичные догматы, которые были приняты за последние полтора века. По его мнению, это просто оскорбляет Богородицу и вообще несовместимо с верой во Христа. Потом еще важная вещь для него:в духовных упражнениях Игнатия Лойолы предлагается воображение использовать для медитации, задействовать все пять чувств для представления какой-то евангельской сцены, тогда как в истинно православной традиции, когда читаешь евангелие вообще ничего нельзя представлять. Там еще по мелочи много. Как я ни силился, как я уже говорил, ни одного из моих светлых религиозных чувств это не смогло задеть, потому что идея первенства папы, первенства римского епископа, — это не абстрактная идея, для того чтобы ее понять, нужно очень глубоко понимать историю Церкви. Как римского епископа привлекали для решения самых фундаментальных церковных вопросов. Интересно еще, что я спросил: а как в нравственном учении Католической Церкви, тебя что-нибудь напрягает? Нет, «а я не знаю ничего про него».

Потом выяснилось, что он про нравственное учение Православной Церкви ничего не знает. Не знает даже, что такое добродетель. Но вот те вопросы, которые были названы, у него, просвещенного такого филокатолика на первом месте, главные. Вот это такое христианство одновременно с претензией на глубину, но с элементарным невежеством и оторванностью от жизни. Причем молодой человек очень симпатичный, я думаю, что у него хорошее будущее – религиозное, в смысле. В разговоре с ним я старался быть максимально осторожным, — не то чтобы осторожным, а все время понимать, что православие – это сокровищница определенного христианского духовного опыта. Будучи католиком, я из нее черпаю все время. Ну и, в общем, то, что для меня принципиально в диалоге с этим молодым человеком, такая цель, которую себе ставлю – это не переубеждать его, а научиться понять те ценные вещи, которые он для себя понял в православии.

Я думаю, что для любого диалога, в том числе и религиозного, это такая основополагающая цель. И я уверен в том, что Бог так устроил эту религиозную христианскую многоголосицу на земле, — не для войны, а как путь к укреплению мудрости в диалоге, мудрости такой вот, в хорошем смысле глубины простоты.

© Священник Сергей Николенко 2011