Семья Святого Лазаря

1 Кор 3,9-17; Мф 14, 22-34

Евангелие от Матфея — композиция построена так. Иисус узнает о смерти Иоанна Крестителя, уходит один молиться, а народу много вокруг Него — несколько тысяч человек. Когда ученики к Нему начинают приставать, что мол, люди некормлены, происходит чудо умножения хлебов. Эти люди остаются с Иисусом, и видно, что долго не удается Ему их отпустить. Наконец, Он остался один и поднимется на гору опять помолиться в одиночестве. И только после этого Он уже присоединяется к ученикам. Озеро Генисаретское довольно большое. На озере всегда такая неприятная вещь — волны бывают больше метра, ученики и так этим штормом напуганы были, потому что на середине озера – представляете? Утонуть – удовольствие ниже среднего. А тут еще увидели эту фигуру, которую по версии Матфея восприняли как призрак, ну и на фоне этого всего они просто начали кричать от страха. После того, как Иисус подошел поближе и успокоил их, у Петра эта энергия страха перешла в энергию эйфории. Давай, я тоже также попробую. Попробовал, но, естественно, испугался, эйфория кончилась. Но Иисус не обращает внимания на эмоциональное состояние Петра, Он обращает внимание на корень его, на веру – сомнение появилось у Петра, сомнение в том, что по словам Иисуса он может это сделать. И это сомнение и оказывается таким ключевым пунктом для многих поколений христиан – как поверить в обещание Бога и не усомниться?

Прежде всего, обещание, которое в крещении Бог дает мне, а я даю Ему. Хотя я и не вижу небесного мира, но я обещаю, что буду жить, как будто этот небесный мир есть, как будто он мне виден. И Иисус, в свою очередь, в Крещении обещает поддержать на этом пути. Тяжело, потому что практически во всех религиях делят реальность на три части – сектора: этот наш видимый мир, в котором мы живем и нам кажется, что мы видимое понимаем, что в нем происходит, и два других мира, как бы охватывающие вот этот наш мир снизу и сверху: мир мертвых, мир преисподней, и божественный мир, небеса. Все эти миры между собой связаны, как квартира с проходными комнатами, но только двери закрыты. И вот мы находимся в нашей комнате, и по очереди уходим в дверь, ведущую в другую комнату, в мир мертвых. Закрывается дверь и не видим, что там. Знаем только, что из той комнаты есть другая дверь в небесный мир, которая тоже закрыта. Как узнать, как получать весточки оттуда?

Описываются в литературе эпизоды относительно свежие, конец XIX — начало XX века, когда люди экспериментировали уже с христианством, как цивилизованные люди научного века. Просили умирающего друга или родственника, чтобы весточку какую-то подал из того мира – и действительно, там были весточки — описывается, как этого оставшегося на земле друга потянуло в домашнюю библиотеку, он пошел, какую-то книжку открыл, и там старое письмо или записка от этого умершего человека. Такие как бы и косвенные, но и вполне красноречивые, убедительные свидетельства. Иисус так нас экспериментировать не призывает, вообще Он ничего такого искусственного не делает, не делает каких-то специальных упражнений, аскетических или физических или духовных упражнений специальных по какому-то плану, Он просто живет.

Иоанна Крестителя, через которого Иисусу открылся какой-то новый путь, – Иоанна Крестителя убили, и у Иисуса потребность помолчать в одиночестве, помолиться. Молитва скорее всего своими словами, или вообще без слов, может быть от сильного душевного переживания Он повторял какие-то псалмы, пока не оказался в состоянии просто предстоять и без слов разговаривать с Богом. Никаких там канонов Иисусу сладчайшему или акафистов Пресвятой Богородице Он не исполняет предписанных. Просто живет. Потребность есть, Он ее исполняет. Но видно, что молитва у Него никогда не прерывается на середине, доходит до конца. И вот из этой молитвы Он выходит уже с новым решением и с новыми способностями, которые Бог дает.

Сейчас Он помолился, поспешил к ученикам и идет по воде. В монастырях люди десятилетиями учатся и тренируются это делать, а Он пошел. К чему это я – к тому, что, в общем, и нас Бог призывает такие специальные эксперименты не устраивать, а ждать, когда нам сама откроется эта реальность и весточки пойдут из других миров, из нижнего мира (я условно, конечно, говорю из нижнего). Вести о мучениях умершего, во сне, как правило, бывает, человек представляется ужасно больным или мучающимся или просящим о чем-то. А из верхнего мира весточки – ну когда вдруг обнаруживаем, что любовь к нам начинает приходить от тех людей, от которых она не приходила раньше, не ожидали. Вот такого рода знаки бывают. То есть нужно быть таким незашоренным, не ожидать, что вот должна мне прийти телеграмма с того света, «обнимаю, надеюсь, жду. Такой-то». Телеграммы не будет, а будут какие-то дары, которые через эту уже очищенную душу Бог дает.

Первый вопрос, в каком мы сами состоянии находимся, и так в первом чтении из первого послания к Коринфянам, — дело жизни каждого из нас на каком основании строится, из чего? Из золота, сена, соломы, песка? Если основание из камня, дело устоит, но у нас ведь чаще как бывает – наши жизненные постройки такие смешанные, есть и каменные части, построенные на вере, ценностях высшего порядка, а есть и масса всего соломенного, сено-солома, ерунды всякой – от слабости, от страха, от глупости нашей. Павел тут хороший приводит пример, что когда вот это дело жизни обнаруживается, то человек спасается, но как из огня. Я сам пожара еще не пережил, тьфу, чтоб не сглазить, а мама моя рассказывала, как девочкой еще она была и в Мытищах сгорел деревянный дом, в котором они жили. Ночью, может быть, поджег кто-то, и сейчас я уже подробностей особых не помню, помню только, что первым делом они ухватили икону, которая им досталась еще от предков. Коломенская, значит, икона, она у нас стоит еще. И всё, значит, теплой одежды нет, в ночных рубашках. Народ что-то пытался вынести из горящего дома, но так и не вынесли. То есть, осталась вещь как бы такая бесполезная, если исходить из утилитарных соображений. Но символ Павел выбрал такой жизненный, потому что мама моя и бабушка потом с этой иконой прошли через войну, через период посадок. Ну вот. Помолимся.

© Священник Сергей Николенко 2011