Семья Святого Лазаря

Деян 16,16-34; Ин 9,1-38

Пытался в себе прочувствовать эту харизму, какой-то отпечаток особый, который связан со священством, и который дает эти две основные способности. Отпускать грехи, как в Катехизисе написано, давать гарантию человеку, что при покаянии с его стороны Бог действительно его прощает. Сравнивал я молитвы отпущения грехов в православной Церкви и новую молитву, которая была придумана после реформы Второго Ватиканского собора в римско-католической Церкви. Римско-католическая молитва отпущения грехов очень теологически ёмкая, там во вступительной части тринитарный аспект, пневматологический аспект Церкви. А эта православная молитва — довольно нескладная, но очень непосредственная, что Христос тебя прощает, чадо. В римско-католической чада нет никакого. И я, недостойный иерей, властью которую Он мне дал, отпускаю тебе грехи твои. Очень важный, на мой взгляд, есть аспект в этой молитве – покаяние самого священника, который пытается отпустить грехи. Полное сознание собственного недостоинства и предоставление всего в руки Христа, который может это сделать.

За свою жизнь я грехов наотпускал довольно много. Часто было такое впечатление, что как бы всё мимо, потому что покаяния такого, которое надо, у человека нет, и он собственную ситуацию плохо понимает, и у меня нет времени ни поговорить, ни помочь ему разобраться, а главное, чувствуется, что человек не хочет страдать принципиально. А доказать это ему не удается никак, потому что он говорит как бы всё правильно. И вторая вещь, это дары — хлеб и вино, на которые через мой слабый речевой аппарат переносится качество личности Бога, личности Иисуса Христа. Евхаристия очень по-разному проходит, и бывает, что действительно не понимаю ничего, не могу сосредоточиться на том, что я говорю. Особенно в молодости курьезно было, такое сильное ощущение, что Бог со мной и через меня сейчас действует, я произношу эти установительные слова с вдохновением, потом уже обнаруживаю, что перепутал: когда говорил про хлеб, поднял чашу, когда про вино, поднял хлеб. Но ощущение, что таинство произошло.

История с исцелением слепорожденного – евангелист Иоанн ее разворачивает как процессы над диссидентами. Сначала это событие исцеления произошло, и, в общем, у этого слепорожденного и веры-то нет еще никакой, у него есть просто желание. А после того, как соседи настучали, донесли, его отправляют на допрос к фарисеям, и вот они его допрашивают, унижают, бьют, призвали родителей, родители практически отказались от него. Сказали, что наш сын, да, был слеп, но что с ним произошло, не знаем, сам взрослый, у него спрашивайте, мы ни при чем. Атмосфера страха перед этой церковью, у которой власть не просто религиозная, а как в Иудее тогда было — такая осуществленная симфония, государственная власть, машина, которая может размолотить, и религиозная власть вместе с ней. Атмосфера страха висит. И показано в этой истории, как слепорожденный становится всё крепче и крепче, он всё лучше понимает, что человек который это с ним совершил, это человек от Бога. И у слепорожденного в лексиконе нет понятий, через которые он мог бы сказать, кто есть Иисус, а вера уже сформировалась, в гонениях. И потом Иисус уточняет просто, что Я — Сын Божий – веруешь ли в Сына Божьего? Вещь психологически для меня неочевидная – этот человек был слепым от рождения, мучился, обрел зрение и другой бы на его месте нормально бы этим фарисеям что-нибудь соврал и пошел бы спокойно радоваться тому, что прозрел. А здесь такая благодарность за этот дар зрения, которая дает ему готовность страдать ради этой правды.

Я начал с исповеди, с этих неудачных исповедей на мой взгляд – но эта готовность страдать, она парадоксальным образом есть у людей, которые много страдали и узнали Христа как своего освободителя и спасителя. И они готовы страдать дальше – уже за это, за освобождение. Я сейчас думаю, что опыт освобождения Богом я пережил тоже, но он у меня был не одномоментным, а начал формироваться до крещения, и потом много лет уже после крещения. Как-то выкристаллизовывалось это ощущение, что Христос освободил меня. По-разному бывает. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2012