Семья Святого Лазаря

Евр 5, 7-9; Ин 19, 25-27

Есть биологический инстинкт материнства, он же половой инстинкт, но это один фактор. А другой фактор – это то, что мать, если у нее хоть немножко мозгов, понимает что у ребенка, которого она собирается зачинать, вынашивать и рожать, будет тяжелая жизнь, с несчастьями, которые у каждого человека бывают, с болезнями, будут этого ребенка гонять, страдать будет, умрет потом. Смерть всегда малоприятна, в своей постели или на больничной койке, или под колесами автомобиля. Мать сознательно создает существо, которое обречено на страдания. И тут вопрос – что у нее перевешивает в ее личном отношении к жизни: радости жизни, приятные всякие моменты или вот это. На эмоциональном уровне, но и в какой-то мере на религиозном, потому что позиция матери собственно определяется ее религиозной позицией. Ожидает ли она от Всевышнего хорошего или, наоборот, плохого, всяких неприятностей. В этом отношении Магнификат, который евангелист Лука вкладывает в уста Богородицы Девы Марии, очень показательный текст, потому что он построен на библейских обещаниях, на обещаниях Бога. На обещаниях, которые приходили к народу через пророков, людей странноватых, которые видя, что все плохо или, наоборот, все хорошо, говорили, что это все ничего не значит по сравнению с тем, что будет. Все библейские пророки, какие бы зловещие вещи они ни пророчили, на самом деле стопроцентные оптимисты. Доверяют, что Бог для счастья человеческого это все сделал, все, что мы видим.
Способность с большого эсхатологического представления о счастье не предавать его, не соскальзывать на маленькие земные, казалось бы, простительные радости, но за которыми стоит вранье, вот эта способность — я уверен по собственному опыту, что эта способность не в моих силах, — Бог ее дает. Сейчас биологические наши представления неизмеримо поднимают роль женщины по сравнению с биологическими представлениями, которые тысячу, две тысячи лет назад были. Когда считалось, что женщина — это просто такая плодородная земля, в которую бросается семя и земля просто питает. Сейчас мы видим, что все не так. Биологически в каком-то отношении женщина даже принципиально важнее для формирования живой клетки, чем мужчина. Понятно тогда, что материнский инстинкт в основе имеет очень большую глубину, он может подняться до таинства. До таинства, из которого возникает материнская любовь, которая из ребенка потом делает человека, который готов к рождению от Духа.
Есть большое искушение — и в истории христианского богословия это искушение не раз было, — полагать, что люди, которые не проснулись, не дошли до сознательного принятия крещения, это не люди, а такие биологические организмы, которые после смерти разваливаются на химические элементы и больше ничего не остается. И только рождение в Духе и дает настоящую жизнь, которая дальше движется после смерти. Оказывается таким стержнем, который не разрушается после смерти человека. Соблазнительно так думать, потому что тогда на этих непроснувшихся можно просто не обращать особого внимания. Поскольку потом, в пакибытии, встречаться с ними уже не нужно будет, они остаются в прошлом. Но доктрина, которая есть в учительстве католической Церкви, держится на том, что так просто не отделаешься, что общаться придется. Единственный выход – это полюбить этих людей. И парадокс – если полюбил, значит, проснулся сам.
Сейчас дурацкое у нас время, потому что идет попытка создать христианское государство с христианским народом – может, наполовину с христианским, наполовину с мусульманским, — но идиотизм этой попытки в том, что можно воспитывать детей в этих заповедях как в нормах поведения, можно всю конституцию переписать под Евангелие, но это просто ничего не даст, потому что христианство — это ерунда вообще как вещь. Можно сказать, что это культура такая, особая культура с особыми ценностями, но это просто болтовня, потому что никакого христианства нет, а есть каждый человек, который для себя пытается двигаться к Богу с помощью Христа. Обращаясь к Христу и пытаясь как-то Его ощущать, воспринимать. Тут не помогают никакие ни культурные ценности, ни хождение в храм по воскресеньям в обязательном порядке, исповедь, причастие и прочее. А это очень неблагодарное дело. Мало кто, думаю, способен на это. Таких людей, действительно мало, и большая часть тех, кто считают себя верующими, просто идут за этими людьми, доверяя им, потому что эти люди оказываются пророками. Мир и Церковь вокруг нас наполнены такими полу-проснувшимися, которых легко толкнуть и в одну сторону, и в другую. Но Бог так устроил, что значительная часть ответственности за этих полу-проснувшихся лежит на тех, кто проснулся совсем. Это тяжелая ответственность. Когда я говорю о материнском инстинкте, который очищается до состояния таинства, то это то, что в ребенка закладывает предрасположенность к тому, чтобы проснуться и быть способным родиться от Духа и выстоять. Выстоять в деле движения к Богу через Христа, через эту личность.

© Священник Сергей Николенко 2012