Семья Святого Лазаря

Ис Нав 5, 9a. 10-12; 2 Кор 5, 17-21; Лк 15, 1-3. 11-32

Комментаторы Библии указывают, каждый по-своему, что название «Притча о блудном сыне» не очень корректно, так как заостряет внимание лишь на одной фигуре. Предлагают названия «Притча об отце и двух братьях» или, как один американец назвал, «Притча о блудном отце». Потому что он, конечно, — главный герой этой притчи. И действительно, его поведение очень странное и несоответствующее представлениям о тогдашнем законе, о традициях, как должен вести себя отец семейства, чтобы защитить благополучие семьи, благосостояние, честь, достоинство. Экзегеты напоминают, что когда мы читаем тексты Ветхого и Нового Завета, мы не задумываемся, какую роль там играют понятия чести и достоинства, — фундаментальные ценности этого мира. Для нас это вещи второстепенные – на первом месте вопросы выгоды, благополучия, безопасности. «Да заберите всю эту честь!» Там это невозможно. Если сын просит отца отдать ему часть имения, значит, он заявляет, что отец уже умер, и надо делить наследство. Это оскорбление — никто не стал бы общаться с человеком, который принял такое оскорбление.

Папа Бенедикт в книге «Иисус из Назарета» пишет, что с самого начала Отцы Церкви, размышляя над этой притчей, задавались вопросом, где же собственно Иисус Христос в этой притче? Если Отец такой милосердный, зачем нужен Спаситель? Дают красивые аллегорические толкования, — например, на знаменитой картине мы видим обе руки отца: одна рука сильная, это рука Сына, другая рука нежная, более женская, это рука Духа, которая привлекает к себе незадачливого отпрыска. Папа говорит, что это красивое, но аллегорическое толкование. Однако Христос – единственный, кто мог рассказать эту притчу. Никто, кроме него, не мог так знать Отца, чтобы о Нем поведать людям, чтобы в таких терминах рассказать о Боге-Отце.

Сейчас приближается время выбора Папы. Я остро переживаю внутри себя эту компанию, которая собирается выбирать Папу, как компанию старших братьев. Власть над Церковью дана им институциональным образом, и они воплощают в себе эту власть независимо от своего достоинства или недостатков. Им вверено богатство Церкви, все ее благополучие, красота, — но не чувствуется благодарности за это. Это хозяйство, которое нужно охранять, распоряжаться, не дать к нему прикасаться не то чтобы нечистыми –несведущими руками. И самое тяжелое впечатление – фигура этого старшего сына: он как бы выставляет себя безупречным человеком: «папа, я тебе служу, какие могут быть претензии?». Это вызывает недоверие, потому что когда у человека нет благодарности, когда он живет в отсутствии благодарности, испытывает постоянно обиду на то, что ему не воздают должное, то на этом начинают произрастать всякие пороки. Что происходило в жизни старшего сына? – Возможно, те же блудницы, те же пороки, только это скрывается. И это остро ощущается в связи с собранием кардиналов.

Английский кардинал не приехал — его обвинили в каких-то сексуальных преступлениях. Он сказал — я ничего не знаю, но не поеду на конклав, чтобы не смущать никого. Меня пресса спрашивает: почему не поехал кардинал? Я как дурак говорю: наверное, он счел, что раз выдвинуты такие серьезные обвинения, то он не имеет права ехать на конклав. Потом кардинал передумал и сказал: таки я виноват, мое сексуальное поведение не всегда соответствовало стандартам клерикального сословия. То есть подумал и сказал – не правду конечно, но что-то он сказал, потому что ясно. что уже некуда было деваться. И когда смотришь на эту группу людей, облеченных властью, – любимых детей отца, которые всегда при нем были и распоряжались и работали, — страшновато, что эта власть принадлежит им. Понятно, что в личном плане каждый из них неповторимый человек, уникальный. Может быть, пережил тоже эту историю греха, возвращения, страдания и принятия благодати Отца. Но в Церкви такое впечатление, что личный опыт спасения как бы отделен от институционального: твоя личная история спасения это одно, а власть управления тебе дана отдельно, независимо от заслуг.

Из этого сейчас образуется какая-то структура греха, и это видно – структура, которая отчаянно защищает себя отрицанием, ложью, рационализацией, словами «ничего не знаем, все хорошо», секретностью, молчанием. От этого возникает не то, чтобы страх – непонимание, как из этого Богу удается вытаскивать что-то положительное. Вот был Иоанн XXIII, точно так же выбирали, непонятно из кого выбрали. Он сказал: будет собор Ватиканский. Был этот взрыв с помощью Святого Духа, родилось что-то совершенно новое в Церкви. А теперь на протяжении пятидесяти лет, особенно последние двадцать лет, как на месте преступления ходят эти полицейские: «Спокойно, спокойно, ничего интересного здесь нет, вам здесь нечего искать». Опять происходит какое-то угасание этого порыва.

Эта вся моя эмоциональная тирада просто к тому, что ничем, кроме молитвы мы не можем помочь в этом процессе. Хочется молиться, чтобы каждый из этих людей, которым предстоит выбирать Папу, вспомнил свой опыт безусловного прощения, которое дает Бог, и исполнился благодарности за это незаслуженное спасение. Осознает, что он нищий перед Богом, несмотря на всю эту власть, красный шелк, золотые цепи. Каждый стоит перед Богом нищий и всем обязан Ему. Аминь.

© Священник Кирилл Горбунов 2013