Семья Святого Лазаря

Деян 9,32-42; Ин 5, 1-15

Сейчас, когда пели «Святый Боже, Святый Крепкий» представил в мироздании Того, кто за пределами – не представил, конечно, а просто направился внутренним взором в сторону. И, знаете, такое ощущение, как на качелях, когда качаешься, и сверху вниз как-то все обмирает.

Как всегда в этот период схема Литургии Слова такая, что Иисус при земной жизни делает чудеса, исцеляет. Это все получается как-то несправедливо, потому что единиц он исцеляет, а огромное количество людей так и остается больных. Вторые чтения нам показывают, как первая Церковь начинает восполнять и сглаживать эту несправедливость, творя то, что Иисус не успел сделать в земной жизни для большего количества людей. Но, конечно, это все по-прежнему единицы, и до сих пор это единицы. Хотя Церковь по-своему помогает людям — просто человеческой заботой, тем, что достигается через добродетель. Возможность быть добродетельными, чистыми, любящими людьми и за счет этого облегчать жизнь многим.

Сейчас еще подумал о том, что сказал недавно председатель Папского совета по диалогу швейцарец Кох. Он сказал, что сейчас уже надо считать, что имеется четвертая ветвь христианства. Если сначала христианство поделилось на католиков и православных, потом выделились протестанты, то нынешняя четвертая ветвь — это неопятидесятники, которых в России почему-то именуют харизматами. Это особая духовность, направленная на стяжание эффектов Святого Духа здесь и сейчас. Молитва, которая приносит чудесные исцеления здесь и сейчас. И характерно, что на сегодняшний день после католической Церкви это вторая по размеру церковная группа в мире. Традиционные протестанты и православные находятся на третьем и четвертом месте по количеству. Новая духовность завоевывает мир. Но никакая церковная духовность, конечно, не бывает чистой как родник. Всегда примешивается какой-то элемент греха — в каждой группе церквей, в каждой деноминации, конфессии, оказывается эта греховная особенность. Если говорить о неопятидесятниках — это ориентация на то, чтобы уже в этом мире получить все, что Господь Бог нам задолжал.

Исцеления по молитве всегда отличаются от медицинского симптоматического лечения, потому что исцеления всегда идут изнутри наружу, от самых глубинных планов человека к физическим, биологическим. Но это не означает, что все исцеления, которые проводятся по молитве, имеют смысл. Очень важна фраза, которую тут Иисус говорит расслабленному: «Иди и не греши больше, потому что может что-то и похуже произойти». Прекрасно известно, что можно снимать, удалять опухоли, чистить эту полевую структуру человека, но если человек продолжает жить так же, как он жил до этого, не меняется, не старается избавиться от привязанности к вещам, к которым он был чересчур привязан в этой жизни, то это все опять появляется, и тогда уже тяжелее с этим заниматься. Я повторяю, что это все не из библейских текстов мы знаем, а просто из практики людей, занимающихся христианским целительством, и общин, которые это делают.

Еще один момент. В Новом Завете вся чудотворческая и целительская деятельность зарезервирована за мужчинами. Это делают в Новом Завете апостолы, в Ветхом Завете чудеса зарезервированы за мужчинами-пророками, и это, конечно же, дань патриархальной культуре, в которой социальной активностью может заниматься только мужчина. Место женщины у домашнего очага и с детьми. Но когда мы от этой новозаветной культурной обстановки отползаем дальше, во 2-3 век, уже в Римскую империю, читаем жития святых, то там появляются упоминания о святых женщинах, по молитве которых также совершаются чудеса исцеления и всякие другие. Но в христианской церкви, как она сформировалась, — я говорю сейчас об ортодоксальных ветвях, о католиках и православных, — вот эта вся деятельность, связанная с официальными таинствами и с таинством больных, тоже закреплена за мужчинами. Хотя в протестантских церквях и, особенно, неопятидесятнических женщины участвуют в таких делах наравне с мужчинами. И оказываются ничуть не хуже. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2013