Семья Святого Лазаря

Лк 12, 49-53

На занятии сейчас мы занимались по сути дела призыванием – призыванием имени Бога. И мы обнаружили, насколько это трудно, — когда делаешь это не просто языком, а когда действительно стараешься сейчас пригласить Бога в свою жизненную ситуацию. И здесь вопрос не просто в наличии такого навыка или отсутствии, а вопрос в том, что это действительно трудно. Есть привычка у тех из нас, кто пришли к обращению уже взрослыми, — привычка десятилетиями жить, обходясь без Бога, решая и мелкие жизненные вопросы, и крупные без Него, самостоятельно.

Литургическая жизнь по сравнению с остальной жизнью коротенькая, литургия занимает мало времени. Во время литургии происходит много всяких действий, — и слушание слова Божия, и причастие, и пение, и смотрение на священника. Часто это создает просто иллюзию того, что я сейчас обращаюсь к Богу, призываю. То, что мы делали на теперешнем занятии, это было призывание, в котором никакого этого внешнего антуража нет, событий внешних никаких нет, все нужно делать внутри себя. Оказалось, что это так трудно. И кому-то даже трудно было почувствовать себя живым, если не иметь в виду каких-то телесных ощущений. И было ощущение страха Божия, — даже не страха Божия, а страха перед волей Божьей, который у тебя, NN, так красочно выглядел. Образ таких медных ворот, двустворчатых и разукрашенных, в которые с внешней стороны как таран бьет массивный крест. Он выгибает эти ворота, прогибает их, но не проламывает.

В этом году на занятиях мы стараемся перейти к опыту созерцания Бога, и, конечно, там есть и определенная техника, но главное не в технике, а главное в преодолении того реального сопротивления Богу, которое в нашей жизни есть. И у меня было такое видение, что Иисус очень близко и я хочу, чтобы Он приблизился еще. Я делаю усилие, стараюсь открыться и почувствовать Его, и понимаю, что от моих усилий тут ничего не зависит. Я могу пыжиться и желать очень сильно. Если захочет, приблизится ближе. Но Он не хочет сейчас. Сейчас я вспоминаю это как важное переживание такой как бы самостоятельности Бога.

Иисус говорит о своем крещении и о своей мечте – желании, чтобы огонь этого крещения, огонь Духа пришел бы на землю. При земной жизни Ему не удается этого увидеть, и это такой вопль Сына Божьего, который тоже не во власти добиться, чего хочет. И дальше предсказывается, что это настоящее крещение неминуемо несет разделение – разделение по самому больному месту для человека: разделение в семье, когда люди, родные по крови, становятся чужими по духу. Это можно сказать и о семье святого Лазаря, когда люди приходят к нам с симпатией, с энтузиазмом, но потом мы в какой-то момент обнаруживаем, что, несмотря на образовавшуюся эмоциональную близость, они по духу чужие. И расставаться очень трудно, но что поделаешь. Путь, которым мы идем, это такой жестокий путь. Непростой. И неслучайно мы себя считаем такими неудачниками, — это связано, повторяю, с тем, что духовный путь у нас выбран непростой. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2013