Семья Святого Лазаря

Ис 49, 1-6; Рим 10, 9-18; Мф 4, 18-22

Для меня первое Чтение и второе очень резко между собой противопоставляются. Про апостола Андрея первое, что приходит на ум, — это то, что он каким-то образом добрался до наших краев и основал РПЦ МП. В первом Чтении все время говорится «Я», «Мое», — но это говорит народ, Израиль, и он себя описывает в воинственных и торжественных терминах. Вспоминается надпись на боеголовке – «спаси и сохрани». «И буду я светом народов», и так далее. Такой портрет нынешней России. Она говорит: «Никто меня сейчас не уважает, я бедная, несчастная, но на самом деле я главная страна в этом мире. От меня придет спасение, я соединяю Европу и Азию». Это утрированная картина, но она проявляется – картина страны, в которой мы живем, и которая пытается раздуть в себе новое имперское чувство.

Но за этим стоит и более нормальная вещь – вера как факт принадлежности народа. Мы поверили, потому что мы присоединились к тем, кто уже верит. Люди присоединяются по самым разным мотивам – потому что стало страшно или потому что понравилось. Ты входишь в эту группу и в тебя начинают проникать какие-то идеалы, действует благодать, даже если ты сам не очень понимаешь, что происходит. Возникает такая парадигма церковной жизни – апостол Андрей основал, а нам нужно теперь просто ходить в эту церковь, и все будет хорошо. Это похоже на первую половину истории восстановления наших церковных структур – нам бы только структуры восстановить, и все будут к нам приходить, и все будет хорошо.

Но для нашего архиепископа и для многих других история встречи апостола Андрея с Иисусом, описанная не в этом Чтении, а в параллельном Евангелии, — это вообще чуть ли не главный евангельский текст. Для него, для его школы Communione e Liberazione, и Бенедикт об этом много раз говорил. И это повторил в начале своего Evangelii Gaudium Франциск: что христианство — это не моральное учение, не партия, а это опыт личной встречи с Христом. А встреча апостола Андрея с Иисусом — это и есть парадигма этой личной встречи, после которой изменяется жизнь человека, и он, не в силах заткнуть себе рот, начинает рассказывать об этом всем остальным. А между этими полюсами «принадлежность и встреча» разворачивается жизнь нормального человека. С одной стороны, такое крайнее омассовление, присоединение непонятно к чему и зачем («а вдруг поможет?»), а с другой стороны, очень субъективное – «я встретил Христа, а про вас я не знаю, встретили ли вы Христа, Дух Святой вас помазал или не помазал». У других мы видим такую субъективность, у себя не замечаем.

Нужно все время возвращаться к этому вопросу – произошла ли встреча с Христом, и каким образом. Как это повлияло на мое восприятие, как она сформировала мои нынешние представления, и, главное, — в чем она сейчас происходит. Какими бы неформальными ни были рамки нашей общины, они все равно формальные. Мы продолжаем делать свою неформальную литургию, но это тоже такая форма, за счет которой нам кажется, что все продолжается, все нормально, и Бог через нас действует. А на самом деле есть вопрос: как сейчас происходит встреча с Ним, и что ей мешает в тех отношениях, которые между нами сложились. Про будущее Церкви в России хочется что-то сказать, но оно скрыто такой пеленой, которую не получается преодолеть. Аминь.

© Священник Кирилл Горбунов 2013