Семья Святого Лазаря

Семья Святого Лазаря
Сайт общины католиков византийского обряда

Проповедь 18 мая 2014 — Неделя 5-я по Пасхе, о Самарянке

Июнь 6, 2014

Деян 11,19-26; 29-30; Ин 4,5-42

Я сейчас хотел бы без излишнего религиозного придыхания порассуждать вот над чем. У Иисуса есть сила прощать грех. Что это за способность, что это за сила, каким образом эта сила передается христианам? Можно говорить заученные догматические фразы, что Иисус Христос – Бог, и что только Бог может прощать грехи, — это производит большое впечатление, когда у человека есть личный опыт освобождения от тяжести. Например, он получил этот опыт после исповеди. Или просто вся эта религиозная сфера у человека вызывает такое религиозное придыхание, ощущение святости, которое сродни наркоманскому кайфу: что-то такое особенное, от чего начинают тащиться. Я бы сейчас хотел, чтобы мы освободились от этих компонент, поскольку они есть у каждого верующего, хочет он этого или не хочет.

Занятия семьи святого Лазаря, которые идут в этом году, — это медитации, которые дают возможность эти благочестивые стереотипы ослаблять и по возможности разрушать. Цель – иметь некоторое, конечно, не теоретическое знание того, как Иисус прощает грехи. Потому что теоретически это всё невозможно объяснить. Объяснение будет или очень простое на уровне катехизиса, соответственно, не говорящее ничего, либо очень сложное, на грани способностей человеческого рассудка. Опыт, который мы получали в наших молитвах, — на занятиях не только в семье, но и отчасти тут в приходе, — это, как я понимаю, был опыт того, что через возможности нашей человеческой природы Бог нам сообщает то, что нам на сегодня надо про себя знать. И это самые примитивные вещи, не какие-то высокие откровения. Допустим, болезненные ощущения от того, что я зафиксировался на какой-то фобии или на навязчивой идее, что я не могу освободиться от какого-то неприятного ощущения во время медитации, меня как бы раздергивает на части, заставляет елозить, или, наоборот, полное отупение, бесчувственность и тому подобное. Через этот примитивный опыт на самом деле Бог говорит нам, кто мы есть на самом деле, – сильные невротики, замороженные или уставшие.

То, что ты, С., сейчас называл, это просто реакция на поездку, на ту, если можно так сказать, благочестивую эйфорию, которую ты получал от того, что в некотором смысле происходило исполнение мечты. На этом подъеме человек не просто истощается, он впитывает в себя из происходящего не только подлинные вещи, но и фальшь, без критики. И эта фальшь потом действует разрушающе. После этого трудно переключаться на другие стороны жизни, в частности, на другие стороны церковной реальности. Очень малая часть церковной реальности проходит в алтаре, основная часть идет в общении с людьми. В общении не просто с их светлым разумом, но с их болезнями, со всем тяжелым и неприятным, что воздействует на разум и выливается в общении.

Возвращаюсь к вопросу о грехе. Дуалистическое представление о мире в Библии называется видимым и невидимым, духовным и телесным, в философии называется материальным и идеальным, но эта дуальность все время есть. И очень редко мне в молитвах, в медитациях удается эту дуальность преодолеть. Не дуальность «праведность и грех», эта дуальность у меня все время сохраняется, и я понимаю ее справедливость, а эта вот двойственность духовная и материальная. У Аристотеля это может быть материя и форма. Прочувствовать, что вещи и планы этих вещей, и личностный элемент, который стоит за вещами и сквозь вещи просвечивает, — это такая целостная вещь. Повторяю, что этот опыт очень редко бывает, и я не могу оценить адекватность этого опыта. С другой стороны, есть у меня такой молитвенный опыт, что жизнь по заповедям блаженства — сверхъестественная, что эти заповеди превышают мою природу, как я себя знаю, — по крайней мере, себя знаю, людей знаю. И что это и есть та духовная основа, которая делает меня христианином по временам.

Думаю, что мы — как личность, как человеческий организм, человеческое тело — связаны с Богом на разных планах. Наше сознание, выражающее нашу сознательную волю, имеет свою связь с Богом, эта связь очень важна. Но есть и связь с Богом через творение, через наше тело, через разные планы нашего тела. Через психику, которая в той или иной мере бывает отдалена и от нашего сознания, и, кстати, от тела тоже. Живет отчасти самостоятельной жизнью. И через нее мы тоже связаны с невидимым миром. Эти связи многоплановы и противоречивы. Я чувствую по себе, что у меня они не находятся в согласовании не только между собой, но и с разными планами бытия. Пораженность грехом разных планов бытия выражается в различной пораженности грехом моих планов.

Иисус выступает в Евангелиях и в Новом Завете как личность, которая эту разобщенность сознательно изжила. Мы видим в Евангелиях, как это происходит в сценах искушения в пустыне, например. Видим, как эта внутренняя разобщенность, получив некое принципиальное преодоление, дальше преодолевается, нивелируется и изживается и в Гефсимании, и на кресте. Способность прощать и исцелять грех мы видим в Евангелиях в самом начале деятельности Иисуса. Таково было мнение апостолов, но обратите внимание, что нет ни одного высказывания Иисуса о том, что эту способность Он получил именно в момент своего крещения в Иордане, что этой способности у Него не было до этого. Что мы видим в исцелениях Иисуса? Мы видим, что у Иисуса есть жизненная энергия, которую Он получает от Бога. Мы слишком плохо знаем мир, чтобы понимать, как Он ее получает, через какие механизмы, через какие-то космические энергии или через что. Но Он ее получает, и получает исключительно много. И у Него есть возможность ее передавать людям. Эту энергию нельзя сравнивать с объемом воды, который наливается в чашку. Без воды чашка пустая, с водой она полна. Это величина нескалярная. Кто учился в школе на «хорошо» и «отлично», тот знает, что такое скаляр, что такое вектор. Эта энергия, по-видимому, имеет много измерений, и одно из этих измерений мы называем добром, другое жизненной силой, третье преображающей способностью. В какой мере это передается нам, как это передается? В какой мере это присутствует за пределами христианской Церкви, то есть у людей, которые исторически пошли другими путями, другими способами? Способами понимания взаимоотношений между видимым и трансцендентным.

Вот это всё очень важные вопросы — теоретически, и прежде всего практически. Практически это вопрос об исключительности христианской Церкви в человечестве. Чем короче катехизис, тем яснее он отвечает на этот вопрос, чем катехизис пространнее, тем лучше из него видно многообразие форм присутствия в мире такой — боюсь сейчас неточно сказать, — человекобожеской силы и человекобожеской субстанции, которая в христианстве ассоциируется с личностью Иисуса Христа. В катехизисе говорится, что Дух дышит везде, и, соответственно, прощение греха идет везде.

Конечно, сознательный уровень понимания своей воли и сознательное направление себя перед лицом Бога — это важнейшая вещь. Важнейшая, но обманчивая. У человека из-за неврозов, неправильного воспитания, других дефектов, искажена картина мира. Эта картина мира может быть искажена настолько, что человек говорит «я верую, иду к Тебе, Боже, иду по Твоему пути, стараюсь поступать как Ты заповедуешь», но правильные слова у него наполнены совершенно извращенной картиной, в которой он живет и которую осуществляет, а слова правильные. Значит, необходимо, чтобы вся личность была правильной. И избавление от греха – оно на этом пути. Конечно, это всегда понимали и в восточной Церкви и в Западной, но в Западной в какой-то момент разучились это корректно формулировать.

Я говорю уже долго, все устали, и это снижает потенциал литургии. Литургии как представления, в котором как бы идет восстановление человеческой энергетики, не просто веры. Вся литургия построена так, чтобы согласованно и гармонично восстанавливать человека полностью, на всех планах. Ценность византийской литургии, которая представляет собой в этом отношении более разностороннее представление, чем латинская месса, именно в этом. Но в этом же и проблема: очень легко с плана сознательной веры перескочить на другие планы. И черпать из них. Тогда получается плохо. Не знаю, что получилось из моего размышления. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2014

Bookmark and Share

Leave a Reply

Name

Mail (never published)

Website