Семья Святого Лазаря

1 Кор 3,9-17; Мф 14, 22-34

Мы как бы вступаем сейчас во вторую часть Евангелий. Эти события: смерть Иоанна Крестителя, хлебы, Преображение, вот это чудо — перемежаются предсказаниями Иисуса о страдании, смерти и воскресении. Смерть Иоанна Крестителя выступает как провозвестник смерти Иисуса. Мы видим, что Иисус это неоднократно повторяет в Евангелиях, и после Преображения ученики начинают задумываться: что это Он говорит о Воскресении, что это за штука? Но если читаешь Евангелия, то видно, что это проходит у них мимо ушей.

В епархии, где я сейчас был, давно – уже, по-видимому, в начале весны — было согласованное решение Конференции епископов и, соответственно, епископ запретил священникам проповедовать на политические темы – естественно, в связи с Украиной. И священники изощряются кто как может, проповедуют про христианские ценности, про Христа. Я обратил внимание на то, что слова про христианские ценности у людей в одно ухо входят, в другое так же свободно выходят. А перенести это на украинские и другие международные события у них просто не получается. С одной стороны, есть определенные сложности в понимании. С другой стороны, пришел с работы, уперся в телевизор – телевизор показывает страшные вещи, убийства невинных людей. Это вызывает естественную реакцию — и жалость, и возмущение, в общем, сильные чувства. Но телевизор это все вписывает в хорошо продуманный сценарий, и чувства эти все направляет по одному-единственному каналу, показывают, кто виноват. И люди на это ловятся. Как я вижу, находится мало людей, которые могут этому что-то противопоставить.

Совсем ошарашила меня такая вещь: Каритас на юге России сейчас занимается помощью беженцам с Украины, и их задача не просто этим людям дать какие-то нужные вещи, но и поддержать их в евангельском смысле. И я с удивлением обнаружил, что примерно у четвертой части сотрудников этой почтенной церковной организации есть более или менее критическое восприятие того, что показывают по телевизору. Остальные настроены в кавычках «патриотично». В общем, это беда.

Несколько раз я там проповедовал, в воскресенье, на праздник, и я постарался заполнить этот пробел между Евангелием и теми страшными картинами, которые показывают по телевизору. И я поразился, с каким вниманием люди слушают. Я говорил как бы такие простые вещи, что бесплатно дает только Бог. Я опирался на эту сцену с умножением хлебов, когда неразумный народ на порыве пошел за Иисусом в обход огромного озера по берегу, женщины потащили детишек, а еды не взяли. Такие легкомысленные порывы с Богом проходят, с Иисусом проходят, потому что Он дает бесплатно. А когда точно так же с пустыми руками начинается крик «пойдем в Евросоюз, нам все дадут» или «пойдем в Россию, нам все дадут» – бесплатно ничего не дадут, за все придется платить и очень дорого, и люди об этом совсем не думают. И это такая беда, на фоне которой продолжается война при молчаливой поддержке миллионов людей и с той, и с этой стороны, всё это будет вести к несчастьям и страданиям. Но люди об этом не задумываются, дальше носа не хотят думать. Пока двигался по реке, общался с людьми, там тоже не хотят люди думать.

Это, может быть, какая-то фундаментальная особенность человеческой природы, за которую дьявол цепляется очень хорошо и крепко. Понятно, что и на слова Иисуса о воскресении ученики не обращали внимания, потому что их интересовало, что будет сегодня. В очередном селении их примут или прогонят, или что там в храме будет. Люди будут Иисуса слушать с разинутыми ртами и потом дарить какие-то подарки, или священники настроят народ против Иисуса и прогонят? Вот что интересует. Здравомыслящие люди, которые смотрят дальше, — они есть, но их оказывается на удивление мало. Тех, которые смотрят дальше не с сиюминутных политических или шкурных соображений, а в перспективе вечной жизни, того, что будет после смерти.

Сегодняшняя история с Петром тоже про это. Петра эмоционально захватило, как здорово Иисус идет-шагает по воде. «Я тоже хочу, Господи, дай мне!». Господь дал. Но мы знаем, что Петр такой эмоциональный человек, — пока сидел в лодке и смотрел на Иисуса, казалось, все легко. Головой дальше не подумал. А как вышел из лодки, оказался среди волн и этого ветра, перепугался. Это всё, конечно, не смертельные вещи. Евангелие нам дальше про того же Петра показывает, что все-таки, несмотря на неоднократные проявления слабости, он остался с Иисусом. Эти слова, которые он в Евангелиях на этом же переломном этапе евангельской истории произносит: «Ты Христос, сын Бога живого» — это не шуточные слова. Остальные Иисуса принимают за пророка, за Илию. Пророк — это пророк, не послушать его – это плохо, но можно. А сказать «Ты Христос, царь», — это другое, это значит войти в подчинение, полное, по-восточному беспрекословное подчинение этому человеку. Христос — сын Бога живого. В конечном счете у Петра получилось отдать себя всего.

У нас у всех есть эта принципиальная слабость, но беда в том, что когда эта слабость многих людей объединяется, то закручиваются очень плохие общественные процессы. Мы это сейчас видим. Бог от нас требует твердости и доверия к Нему не в обычной, а в героической степени. И это для нас сейчас должно быть нормой, а то будет плохо. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2014