Семья Святого Лазаря

Втор 30, 15-20; Лк 9, 22-25

В австрийском тексте про посвященных дев посвященная жизнь называется «радикальным следованием за Христом». Я это выражение не понимал и не понимаю в богословском отношении, потому что за Христом или следуешь, или не следуешь, говорить о радикальности тут не приходится. Вчера этой темы почему-то коснулись, ты, С., сказала, что в австрийском обществе, очевидно, эта категория женщин воспринимается просто как радикалки. Есть радикалы разного рода – в политике, за права женщин, за гендерные дела, в общем, радикалов много. Посвященные девы и вообще монахи и монахини, очевидно, выглядят и воспринимаются как такие церковные радикалы, сумасшедшие. Но общество пронизано толерантностью, поэтому радикал – это не маргинал, не ругательство такое, а общество признает, что это человек вполне нормальный, чистит зубы два раза в день как все, имеет банковскую карту. Единственно, у него религиозные взгляды странноватые, но он вполне имеет на это право. Общество это принимает, лишь бы он соблюдал более существенные правила общежития общества. А так пусть молится, в церкви чего-то делает, благотворительностью занимается, ради Бога.

Я думал о том, что это как бы и жить обычной жизнью, как дева живет, и одновременно не жить. Если даже они живут в одной квартире несколько человек, им запрещается жить как в монастыре, то есть, иметь какие-то общие религиозные правила, как это бывает. Очень это все интересно. Все ж таки христианин не может жить как всецело нормальный разумный человек, фарисейство получается. Он будет как фарисей в храме десятину давать, субботу соблюдать, все правильно делать. А безумия в нем не будет – такого вот безумия следования за Христом. Попытки как-то примирить, социализировать на 100 % христианство в таком вот благополучном обществе, по-видимому, не получаются. Есть такие ходы, основанные на евангельском высказывании: будьте имеющие как не имеющие, покупающие как не покупающие, приобретающие как не приобретающие. Тот, кто состоит в браке, относись к этому, как будто ты не в браке, а живешь чистой жизнью. Если ты богатый и имеешь имущество, относись к этому, как будто ты бедняк, не имеешь ничего. С послушанием тоже, если ты свободный человек, экономически свободен и ни от кого независим, сознавай себя, как будто ты зависишь от Церкви, от всего такого.

Есть отдельные примеры богатых людей, которые живут очень скромно, жертвуют или употребляют деньги и состояние на какую-то благородную идею, но это не система. Это исключение из правил. Потому что, если ты живешь в мире, ты должен там надежно жить. Если у тебя нет интереса к накоплению, не накопишь ты ничего. Это дихотомия, которая не разрешается никак. Она разрешается, может быть, во временном отрезке, — допустим, отцы копят и приобретают, а дети растрачивают на благородные нужды, но одновременно это все мне представляется сомнительным, и это вопрос лояльности христианина вообще.

Я не раз это повторял, когда нас начинали допрашивать в начале 80-х, я отчасти дурочку такую валял и говорил, что я христианин, моральные принципы…, ничего плохого нет, — а этот прозорливый кгбшник мне с горечью говорил: «На вас никогда нельзя надеяться, вот случись что в государстве, никогда нельзя на вас рассчитывать». Он вполне понимал, что говорил. Беда христианства, которое сейчас взращивается в нашем патриотизме, это христианство, на которое государство всегда может рассчитывать. Они полностью вписываются в эту структуру. Это проблема не России, в Америке такая же вещь. Вчера смотрел статью одного американского священника, который пишет, что все больше христиан в Америке – конформисты, которые ловятся на лозунги вульгарного патриотизма и всего такого. Так что коли уж говорим в ракурсе посвященной жизни, то посвященная жизнь – это значит, что если надо, то не боишься оказаться плохим в государстве, в Церкви или в своей семье. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2015