Семья Святого Лазаря

Семья Святого Лазаря
Сайт общины католиков византийского обряда

18 февраля 2016 – Четверг 1 недели Великого Поста

Февраль 27, 2016

78

Есф 14, 1. 3-5. 12-14 (по Вульгате); Мф 7, 7-12

Один тезис у меня такой, что патриархальное общество с большими семьями, с родами, это все не просто так. На мой взгляд, это то, что вписано в биологическую природу. «Биологическая природа» – это, может быть, не самое подходящее слово, но все-таки за неимением более подходящего я бы сказал «в биологическую». Понимая под биологическим и психику человека, и невидимые связи между людьми, особенно между кровными родственниками. Если просто говорить, расставание для людей – это всегда страдание. Страдание и болезнь. Это нормально. Все эти психологические штучки, которыми мы пользуемся: отделение от чувств, принятие, борьба с тенденцией контроля – это все придумано для греховного и больного человека. Больного в смысле греховности, с поврежденной природой. Эти принципы не безусловно замечательные, это то, что приходится делать против нашей природы, потому что иначе будет хуже. Это как с человеком, у которого гангрена, которому приходится отрезать конечности, чтобы он остался жив, но он остается жить инвалидом.

Допустим, отделение с любовью, когда родителям приходится отделяться от сына или дочери наркомана – это беда на самом деле, потому что родители и дети, их тела призваны быть вместе, понятно, что родители после этого болеют. Но в случае наркомании бывает, что иначе просто нельзя поступить, потому что будет еще хуже. Такая же вещь с принятием: в современной психологии, точнее, не в психологии, а в массовой психологизированной культуре есть тенденция под принятием подразумевать освобождение от страданий. Я не могу проконтролировать другого – любимого человека, близкого человека или человека, за которого моя природа ощущает ответственность – и, чтобы не контролировать, не мешать свободе этого человека, я отделяюсь от всего, что мое, от чувств, и принимаю. В результате ощущаю облегчение – облегчение во многом нравственное, потому что понимаю, что делаю правильно. Но это совсем не должно приносить освобождение от страданий, от болезней.

Я помню, в молодости я в первый раз надолго уехал из дома в студенческие годы, сначала в армию, потом на шабашку – приехал, мама лежит. Мама лежит, и дома похоронная обстановка, лежит и не ест ничего. Я приехал, она встала, начала есть, началась нормальная жизнь. Я могу в этом копаться, психологизировать, искать какие-то пороки, созависимость. Но в замысле Бога это нормально. Человеческая природа реагирует на такое горе, которое сознание вполне может подавить, снижением защитных сил организма. Человек начинает болеть, и болезнь – это тоже не просто так. Болезнь – это когда то, чего мы не могли исправить нашей активностью, мы исправляем пассивностью. Пассивностью и страданием.

Возвращаясь к тому, о чем говорили на группе – Бог, конечно, таинственный дальше некуда. Не случайно в рождественское время после праздника Рождества, когда все веселятся, щенячий восторг у всех, на следующий же день празднуется мученичество младенцев, которых убили по приказу Ирода. Это событие, которое ставит на место. Младенцы – им бы жить и жить, неважно, как бы у них ни сложилась жизнь, все равно сколько бы они успели порадоваться и солнышку, и людям – а вот, милосердный любящий Бог этого Иисуса спас, а этих вот, не без ведома Бога, убили в младенчестве. Для меня это важнейшее переживание, которое заставляет человека начисто зарубить у себя ощущение того, что Бог ко мне «благоволит», что сразу зарубает ощущение доброжелательного и заботливого внимания Бога.

В драматических обстоятельствах, страх Бога сохраняется очень долго. Сил уже нет выдерживать это все, а Бог никак не вмешивается, и перспектива впереди никакая не видна. Этот страх тоже важен, потому что на его фоне невозможна ни медитация, ни богословствование, он как бы поглощает это все недоверием. Недоверием к Богу, недоверием к настоящему, к будущему. Проходит много времени, пока травма станет уходить, и только тогда возможно временами ощущать заботу Бога.
А если уж говорить о болезнях, то есть стандарты благополучной жизни, кому-то удается в этих стандартах жить, но большинству людей нет. Эти стандарты показывают по телевизору, на самом деле они безжизненные. Я напоследок опять повторяю, что если мы доверяемся Богу и доверяемся тому, что Он будет нас спасать, то Он в свою очередь доверяется нам и делает нас инструментами этого спасения – то есть, людьми, на которых страдания и испытания обрушиваются на ровном месте. Если мы это понимаем, тогда мы можем жить. Иначе жизнь превращается просто в ад и в постоянное и бесцельное убегание из этого ада. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2016

Изображение: Сергей Логинов, Разговор с Богом

Bookmark and Share

Leave a Reply

Name

Mail (never published)

Website